Вперед в Ссср
Шрифт:
И даже не обязательно, чтоб был непременно вооруженный мятеж, подобный киевскому. Было в нашей истории такое, как массовые студенческие беспорядки 1899 года - когда бунтовали университеты Санкт-Петербурга, Москвы, Киева, Казани, Томска, Харькова, Варшавы и Одессы (размах оцените - где Варшава и где Томск), а в Питере к ним присоединились и прочие учебные заведения, включая Военно-медицинскую Академию, Высшие женские курсы, и даже Духовную Академию. Спокойное еще время, никакой революции, большевиков и прочих эсэеров и близко нет. А началось все с пустяка, усугубленного бездарностью царских властей!
Санкт-Петербургский университет отмечал свое 80-летие. И накануне там вывесили обращение ректора, предписывавшее учащимся "исполнять законы, охраняя тем честь и достоинство университета", и предупреждавшее -- "Виновные могут подвергнуться: аресту, лишению льгот, увольнению и исключению из университета и высылке из столицы". Студенты же сочли этот тон
И обнаружили, что Дворцовый мост, а также пешие переходы через лед Невы, заблокированы полицией. Кто отдал такой приказ, доподлинно неизвестно - скорее всего, кто-то из полицейских чинов решил, а вдруг толпа "нигилистов" и под окнами Государя, в Зимнем Дворце, как бы не вышло чего? И никто не озаботился разъяснить студентам смысл происходящего, поговорить, успокоить - а лишь пришибеевское, "не толпись, расходись по домам!".
Кто по эту сторону Невы жил, на Васильевском и Петроградке, те разошлись. Но большая группа студентов двинулась по набережной в сторону Николаевского моста. В сопровождении конных полицейских - "как бы чего не вышло". Это возмутило студентов, "нас конвоируют, словно арестантов", а кроме того, кто-то решил, что полиция хочет перекрыть еще и Николаевский мост. И в полицейских полетели, даже не камни, а снежки! Один из которых очень удачно расквасил нос командиру эскадрона. Который, обозлившись, крикнул - бей, нам из-за этой сволочи студентов ничего не будет! (эти слова для потомков в бумагах сохранились). И конные жандармы врезались в толпу, топча конями, хлеща нагайками, рубя шашками плашмя (хорошо хоть, стрелять не начали). Причем досталось не только студентам, но и случайным прохожим, из "приличной публики".
Назавтра возмущенные студенты объявляют забастовку, бойкотируя занятия. Ректор не придумал ничего лучше, как вызвать в университет полицию, обозлив и "демократически настроенных" преподавателей. Несколько десятков студентов арестовали, еще больше отчислили с "волчьим билетом" - опять же, не особенно разбираясь конкретной виной во вчерашнем, а кто был неугоден, и просто под руку подвернулся. Скандал однако распространялся, у студентов были родственники, друзья, просто знакомые. И тогда Николай Второй распорядился о расследовании - поставив главой комиссии военного министра Ванновского. "Виновен - в солдаты. Хотя бы они имели льготу по семейному положению, по образованию, или не достигли призывного возраста. Армия и не таких исправляет". Так распорядился царь - по собственной дури, или с подачи генерала, история умалчивает.
И полыхнуло уже по всей России. Забастовали уже и студенты Московского университета - ответ властей был такой же как в Питере: аресты, отчисления, высылка. Студент Ливен облил себя керосином и сжег, в одиночке Бутырской тюрьмы - родственники утверждали, из-за издевательств стражи, власти - что он был псих. Его похороны в Нижнем Новгороде (откуда он был родом) вылились в антиправительственную манифестацию. И прокатилось по всей Российской Империи, от Петербурга до Одессы, от Варшавы до Томска (дошло бы до Владивостока, если б там университет был). В итоге все ж стихло, подавили, успокоили. Вот только ущерб авторитету царской власти был огромный - как внутри страны, так и за границей (уж как изощрялись европейские газеты, в особенности английские). А среди студентов, кому тогда искалечили жизнь, были например, Каляев, в 1905 году убивший Великого Князя Сергея Александровича, и Борис Савинков (эта персона в комментариях не нуждается), и еще немало ушедших в революцию, кому не повезло достичь такой известности. Положим, эти двое все равно бы сорвались, бунтарь-террорист, это уже характер такой - но ведь наверняка были многие, кто прежде о пути революционера и не помышлял, ведь личная обида, это такой стимул!
У нас, положим, ума побольше, чтоб на ровном месте врагов Советской Власти плодить. Но и узелок завязывается куда крепче, чем снежок в физиономию ротного командира. Местное руководство (львовский ректор, гражданин Куколь И.Н., и еще граждане, список прилагается) допустили нецелевое расходование бюджетных средств, расплачиваться за которые придется студентам и преподавателям. При том, что край тот ну очень не богатый, и стипендия для иных из студентов была единственным доходом. А товарищ Федоров проблемы вообще не видит, как тогда, генерал Ванновский - "не нравится, на завод иди. Или, коль так хочешь учиться, переходи на русскоязычный факультет". А брожение растет, причем не под бандеровскими лозунгами, что тревожно. Может все же ударить на опережение, устроить в университете "утро бандеровской казни", благо, русскоязычные студенты и преподаватели нас поддержат? Кто благоразумен, тот язык сменит, или на завод пойдет - ну а самые упрямые, и кто не сумеет доказать, что
Что ж, товарищ Лазарева Анна Петровна, придется тебе как в Киеве постараться. Справишься - наградим. А нет - ну, мы ж не звери, и сейчас не тридцать седьмой! Вот только путь к высотам для тебя тогда сильно удлинится - или, будешь ты не более чем женой адмирала Лазарева Михаила Петровича, которого мы все очень ценим и уважаем.
А товарищу Кунцевичу особо указать. Если этот ухорез опять дров наломает - ответит и за это, и за Китай! Тут игра тонкая предстоит: ведь и уступать нельзя, ишь чего выдумали, советские законы нарушать - но жестко ставить на место, выйдет еще хуже!
Валентин Кунцевич.
У нас ухорезов хватает - нам умные нужны.
Эту фразу любит произносить Пантелеймон Кондратьич Пономаренко. Утверждая, что слова не его, а самого товарища Сталина. С одной стороны, это хорошо, путь открыт высоко взлететь, как я за одиннадцать лет от старлея до полковника. Вот только и падать придется высоко, если не справлюсь. По закону Паркинсона - что тебя повышают, пока уровень свой не превысишь, а дальше закономерный провал, и вниз по баллистической траектории. А сталинский СССР, это не демократия, тут отставкой не отделаешься.
Кстати, сейчас я уверен, что заговор в верхушке РККА в 1937 году был - в этом времени немало пообщавщись с живыми свидетелями тех событий. Причем Тухачевский явно не был марионеткой Троцкого, а вел свою игру, желая получить всю полноту власти, а не стать пусть и лидером одной из победивших группировок - понимая, что даже окажись он одним из победителей, например, 'на паях' с бывшим аптекарем Ягодой, то с высокой вероятностью отравится колбасой на второй день после победы, или на операционном столе зарежут, как товарища Фрунзе, или станет жертвой мести недобитых сторонников Сталина. Такова уж природа подобных игр - два медведя в одной берлоге категорически не уживаются. Вот он и пытался балансировать и угрожать - ох, дурак, ведь трижды прав был Ильич, написавший для всех будущих поколений мануал "как надо брать власть", где один из основополагающих принципов, "никогда нельзя играть с восстанием - а коль начал, надо с предельной решимостью идти до конца", то есть рвать вперед на динамике, по максимуму используя положительный для себя темп операции, иначе неизбежно "мятеж не может кончится удачей - в противном случае зовется он иначе". Но Тухачевский профессиональным революционером со стажем до 1917 года не был, и даже в "октябрьскую" команду не входил - а потому, эти уроки Вождя категорически не усвоил. И нафиг тогда было лезть в политику - или верно говорят, что власть, это самый сильный наркотик в мире, чем больше вкусил, тем больше хочется? Возможно, что сначала Михаил свет Николаевич по уши влез в игру - и, только потом осознал, что попал в цугцванг, начал метаться и выкручиваться посредством блефа и торговли. Вот только ни одна власть в мире, хоть демократия, хоть диктатура, не потерпит таких фокусов от того, кто имеет в распоряжении вооруженную силу, а значит в состоянии сделать этой власти то, что Пиночет устроил Альенде. И никакая власть не останется в белых перчатках, когда почувствует реальную угрозу себе. Кто там кричит о "зверствах кровавой гебни" - поинтересуйтесь, как де Голль наставлял на путь истинный всяких там из ОАС, или как англичане, в начале XX века, объявляли награды за головы борцов за независимость Ирландии, не утруждая себя различиями между политиками и боевиками; или что стало с неким Лонгом, губернатором Луизианы, в 1936 году претендовавшим на кресло президента США, с последующим переформатированием системы реальной власти (причем историки считают, у него могло получиться!), но вот возник откуда-то одиночка-психопат с пистолетом (как вы можете думать что-то нехорошее о великом Фр.Д.Рузвельте, разве мог он приказать "мочить" своих соперников, подобно главарю гангстерской банды? Хотя этот милый старичок на коляске прежде был помощником морского министра, то есть непосредственным начальством для Корпуса морской пехоты США, как раз в "эпоху большой дубинки", когда эти бравые морпехи активно насаждали демократию во всяких там никарагуа и доминиканах).
Так что никакой иллюзии насчет доброты и гуманности советской правящей верхушки я не питаю - высшая власть по определению, доброй быть не может. А вот прагматичной, быть обязана - то есть, не выбрасывать без надобности ценный инструмент, каким являюсь я, без хвастовства! При том, что в политику мне и даром не надо, а сам Иосиф Виссарионович (хотя, в отличие от нашего отца-Адмирала, не так часто я Вождя вблизи видел), показался мне вполне адекватным - может и прав Саня Князев, утверждая что в той истории после войны на психику Сталина два инсульта повлияли очень отрицательно?