Враг мой – муж мой
Шрифт:
– Я пришёл забрать моё.
«Я не твоя! И тем более не твоё!» – мысленно закричала принцесса.
– Что ищешь ты, герцог, в обители дев? – звучным голосом продолжила мать Альциона.
Странно, но, похоже, настоятельница не испытывала перед герцогом ни страха, ни трепета. Леолии матушка показалась самой богиней, сошедшей с неба. Девушка перевела дыхание.
– Мою жену.
И отчего-то слово «жена» прозвучало как «преступница».
– Почему ты решил, что твоя жена в нашей обители?
В
– У меня есть основания. Поднимите купол, и я посмотрю сам.
Чёрный конь ударил передними ногами, попробовал поднять в свечку, но герцог властно осадил его.
– Мужчина да не войдёт в обитель дев, – хладнокровно ответила Альциона, даже не дрогнув. – Лишь по указу короля, или в дни жертвоприношений богине.
Эйдэрд усмехнулся.
– Король назначил меня Защитником королевства. И ты, женщина, знаешь, что это значит.
Альциона кивнула.
– Ты имеешь право входить без дозволения туда, куда посчитаешь нужным войти. Это твоё право. Но моё – не открывать защиту обители тем, кого я считаю опасным для дев. А ты опасен, Эйдэрд, герцог и хранитель Медвежьего щита.
Леолия даже не подозревала, что у настоятельницы настолько железный характер и властный голос. Остальные девы молчали и молились.
Эйдэрд прищурился.
– Если до сих пор я мог сомневаться, что иду по верному следу, то сейчас я уверен, что вы укрываете её, – процедил он, и парадоксальным образом его тихий голос не заглушили ни ветер, ни ливень, ни раскаты грома.
– Твое право думать так, как ты думаешь. Но это ничего не изменит, – отозвалась Альциона.
Сестры невольно клонились в её сторону, буквально прижимались к ней.
– Это изменит всё, – холодно отозвался он. – Ты всерьёз рассчитываешь, что магический купол, чья сила происходит от медвежьих камней, способен остановить повелителя Медвежьего щита? Или полагаешь, что страх перед богиней удержит потомка Юдарда?
Леолия стиснула кулаки. Он лжёт. Запугивает. Магический купол никто не может преодолеть, не так ли?
– Тогда у меня для тебя плохие новости, женщина. Клянусь, я разрушу вашу защиту до основания, не оставив и камня от вашего жилища. Я заберу то, что принадлежит мне. Но если мне понадобится применить силу, то здесь не останется ничего: ни камней, ни дев, ни алтаря богини.
Сердце девушки сжалось от ужаса. Отчего-то она поверила мужу.
– Кощунник! Как ты смеешь угрожать обители небесной богини?! – вскричала гневно дева Касьяна. – Даже король не смеет…
– А я смею, – перебил её Эйдэрд. Очень спокойно. Очень холодно. – И я не король.
– Что ж, – ответила ему мать Альциона насмешливо, – попробуй, сын Юдарда. Мы примем из рук
И Эйдэрд ударил. Он поднял коня на дыбы и мечом пронзил грань купола. К ужасу Леолии защита отозвалась вспышкой. Девы вскрикнули, на миг увидев, что от удара невидимый купол прогнулся.
Как такое может быть?!
– Царь Ночи, – прошептали девы, – Это Царь Ночи! Богиня милостивая, защити нас!
Альциона обернулась к ним.
– Настал час испытания нашей веры, девы. Касьяна, подними всех на молитву. Пусть затеплят свечи в храме. И жизнь, и смерть мы примем из рук праматери. Да не дрогнут сердца. Да не будет среди нас малодушных!
Дева Касьяна поклонилась. Ветер сорвал с её некрасивого лица вуаль, и Леолия увидела, что строгие глаза суровой девы горят предсмертным воодушевлением. Некрасивая? О, нет, сейчас Касьяна была прекрасна.
Эйдэрд рубил мечом защиту купола с мрачным спокойствием уверенного в победе завоевателя. Купол вспыхивал под ударами. Девы затянули молитвы к благой и милосердной.
– Он же не сможет? – тихо спросила Леолия у матушки.
Та улыбнулась ей, тепло и ободряюще. Но принцесса вдруг поняла: сможет. И матушка это знает. И Касьяна. И вот эти старшие девы. Сейчас они молятся не о небесной помощи. Сейчас они молятся о милости богини после смерти…
Леолия взглянула на прозрачный купол, который полыхал молниями трещин от жестоких ударов. На холодное, но яростное лицо мужа. На бесстрашное и вдохновлённое – матушки Альционы. На прекрасное – Касьяны. На дев в синих облачениях, которые срывал и не мог сорвать разбушевавшийся ветер…
– Прекрати, – сказала громко и вышла вперёд. – Я здесь.
Эйдэрд опустил меч и прищурился. Трещины на куполе освещали его бледным, дёргающимся светом. Она не могла понять, что выражает ужасное лицо мужа.
– Ты пришёл за мной. Не причиняй страданий им, – крикнула Леолия.
Девы выдохнули за её спиной. Принцесса подошла к калитке. Остановилась.
– Дай мне слово, что не причинишь им вреда, – потребовала, – и я выйду.
– Только им? – Эйдэрд спрыгнул с коня и, улыбаясь, смотрел на неё.
Ничего хорошего Леолия не увидела в этой улыбке.
– Девам. Обители. Матушке.
– А тебе? – в голосе прозвучало что-то напоминающее иронию, сарказм или… любопытство?
Леолия гордо вскинула подбородок.
– За себя я не прошу, – холодно отрезала она.
– Я не причиню вреда ни тем, кто укрывал тебя, – мягко и зловеще пообещал герцог, – ни месту, в котором ты скрывалась от меня. Я пощажу обитель, если ты выйдешь ко мне и покоришься мне.
– Я выйду к тебе, – в тон ему ответила принцесса. – Но я не покоряюсь тебе, муж мой. Рано или поздно я сбегу от тебя, и ты не сможешь найти меня. Однажды я возьму вверх.