Враги друг друга не предают

Титова Светлана

— Бабушка Суларь, расскажите про храм Астреи. Есть ли там жрицы и службы? — вернулась к столу, рассеянно глянув в окошко на девственно белое снежное покрывало.

— Дык чево сказывать-то, — широко зевнула Суларь, сладко потянувшись. — И жрицы, и службы. А ты никак в дорогу хлопочешь?

— Обещала Дин вернуть ее дяде, — кивнула старушке.

— Лекса станет его сулами, — убежденно подала голос девочка, пытаясь пришить своей кукле глаз из голубого камешка с дырой посредине.

От печки вновь послышались всхлипы и отрывистый

смех.

— Ох, ох, насмешила, небога, — вытирая заслезившиеся глаза, произнесла пожилая женщина. — Так ужо и сулами…

— Обязательно возьмет, — кивнула малышка и с серьезностью добавила:- Только… Лексе надо много кушать и толстеть. Моя тетка говорила, что если я буду хорошо кушать, то стану красивая, как она. И меня сосватает сам ярл.

Услышав такое, не выдержала и прыснула, присоединившись к смеху Суларь. Девочка перевела удивленный взгляд с меня на старушку и через секунду зазвенела нежным колокольчиком чистого детского смеха.

Прижав к себе малышку, поцеловала в пахнущие сухим теплом золотистые волосики.

— Раз решилась идти — неволить не буду. В ентом деле только Верховная жрица поможет, коли будет на то воля Астреи. Опоздала ты. Обозы через перевал ужо не ходят. Я тебе в городе сыщу проводника через горы.

Непроизвольно улыбнулась, радуясь, что решение нашлось.

— Но у меня денег нет заплатить проводнику, — вспыхнувшая было надежда, тут же погасла.

— Злотни у меня найдутся, — утешила старуха. — За ето не переживай. Мне за небогу боязно. Мала совсем по перевалам-то топать.

— Я ничего не боюсь и умею управлять серым шурхом, — подала голос малышка, криво прилаживая второй зеленый глаз. — Дядя научил, как сделать, чтобы ящеры слушались. Прутом по носу эть-эть…

Девочка комично взмахнула воображаемым кнутом.

— Ох, ужо боевка растет, — подколола малышку Суларь. — Смотри ка, растрясешь жир-то на шурхе, останешься худой палкой, и не возьмет тебя ярл своей сулами.

Малышка насмешливо фыркнула, цепляя на кукленка бусики.

— Дядька мой катается от зари до зари, а только толстеет, — ответила со знанием дела девочка.

Но бабуля уже не слышала, прижавшись к печке, утомленная трудами, сладко посапывала в согнутый локоть.

Глава 14

Глава 14

— Лекса, пойдем к морю. Я хочу красивых камешков набрать, — канючила Дин, утягивая меня с ведущей к домику старушки тропки на пляж. — Рути нужно новое ожерелье. Она же сулами ярла.

Девочка потрясла перед моим носом неказистой игрушкой. Для малышки последнее казалось железным аргументом в пользу прогулки в сторону пляжа. И я сдалась, с опаской глянув по сторонам, вслушалась в тишину и потопала за рванувшей вприпрыжку девочкой.

Тяжело переставляя ноги, с тревогой следила за шустро мелькавшим среди сугробов меховым помпоном на вязаной шапке. Я снова не выспалась, пролежав вторую ночь рядом с Дин не смыкая глаз. Страх и не

отпускающее чувство опасности не давали расслабиться полностью. За окном тоскливо выл ветер, на море всю ночь бушевала буря. Я пыталась отговорить старушку идти на промысел, но она потрепала меня по щеке и молча вышла за дверь. Попросила ее не ждать, отговорившись тем, что заглянет к знакомым в город и договориться с проводником.

Проворочавшись пару часов, плюнула на капризный сон и просидела за шитьем до возвращения Суларь, время от времени задремывая над работой. А сейчас сонной мухой таращилась на бескрайнюю темную, почти черную гладь моря.

— Зачем тебе еще камешки? Тех, что у Суларь не хватило? — я стояла на берегу далеко от кромки пляжа, глядя на лениво катящие волны, оставлявшие грязную пену на прибрежной гальке.

— Она не очень-то красивая, — разглядывая свою куклу, справедливо заметила Дин. — Чтобы нравиться ярлу, ей нужна красивая одежда и много украшений. О-очень много украшений.

Вымучила улыбку, радуясь, что малышка довольна и не вспоминает плен. Я не решилась ее расспрашивать, боясь вытащить тяжелые воспоминания, радуясь, что бабкин отвар из морской травы поставил нас на ноги в кратчайшие сроки.

Девчушка оказалась непоседой, почувствовав себя лучше, уже весело скакала по крошечной избушке, грозя влететь в топящуюся печь. Дабы не искушать судьбу, я решила прогулять егозу и проветриться сама. На мое решение Суларь лишь пожала равнодушно плечами, устраиваясь спать у печки. Малышка нарядившись в обновки, весело прыгала, ожидая, пока я выберусь на тропку. Скачущая на одной ножке девочка, одетая в дубленку и вязаную шапку с помпоном с выбивающимися золотистыми прядками, до боли напоминала земных детей, играющих в каждом дворе города. Внутри глухо заворочалась болью застарелая тоска по дому, часто накатывавшая на меня в лабиринте.

— Дернешься, и я тебя прирежу, — чужое дыхание обожгло ухо, — а потом девчонку.

Я сглотнула, замерев, и почувствовала, как ледяной клинок уткнулся в шею за ухом. Женщина со знанием дела торопливо обшарила мой пояс на предмет оружия и денег, не обнаружив ни того, ни другого разочарованно цыкнула, не торопясь убирать нож от шеи.

— Вы кто? Что вам нужно? — тихо прошипела, злясь, что расслабилась и позволила себя застать врасплох. — Не трогайте девочку, денег у меня все равно нет.

Странным показалось, что женщина и Дин говорили правильно на местном диалекте.

Возможно, обе принадлежат к господскому сословию. Надо было расспросить малышку о родителях и дяде.

— Если ты беднячка, зачем искала проводника? — клинок усилил нажим. — Ты не приманкой ли тут осталась?

— Я тут с малышкой гуляю, — раздражаясь и забыв по страх, ответила разбойнице. — Уберите нож и представьтесь. Тогда и поговорим.

— Смотри ка, гонор есть! — осторожно провела вниз по шее лезвием. — Не боишься, что я тебя просто прирежу.