Времена грёз. Том 2
Шрифт:
— М-м-м…
Лара попыталась отпихнуть меня ногой, но я воспользовалась этим, чтобы подтянуть горничную к себе. Залитый кровью фартук и грудь показались в блеклом свете желтоватых камней в коридорах. Следы от синяков на щеках и челюсти девушки ярко выделялись на коже даже в полумраке комнаты.
— Тебе помогут, не бойся, открой рот.
— М-м…
Слезы покатились по грязным разводам и засохшим бордовым пятнам на скулах. Лара отчаянно замотала головой, ударила меня кулаком в грудь и, не выдержав, разревелась в полную силу. Всхлипывая,
— Как хочешь, но к лекарю я тебя всё равно отвезу, здесь тебе навряд ли кто-то поможет.
— Ми-ми-миа.
Заикаясь, горничная показала наверх и жестом изобразила корону.
— Она тебя точно не вылечит, поверь на слово, ей не до этого.
Приобняв сопротивляющуюся девушку, я отыскала среди своих вещей пальто с капюшоном и, надеясь на то, что на ткани не осталось порошка, завернула Лару в него, стараясь зафиксировать ее руки. Горничная возмущенно вскрикнула, попытавшись освободиться, на мгновение мне показался обрубок ее языка и свежий, едва покрывшийся корочкой порез.
— Дура, и ты дура, и я дура, не иначе. Сиди смирно!
— М-м-м!
Поймав покрытые гематомами, тонкие кисти, я вынужденно сжала их, спрятав под пальто и подхватив Лару на руки. Не ожидав такого, та затихла, большими, заплаканными глазами неотрывно глядя на меня и стараясь отдышаться. Только вынеся горничную на свет, я смогла заметить, как сильно и безобразно остаток языка распух, грозя перекрыть единственный проход воздуха.
— Не высовывайся, я надеюсь, мы быстро домчим до лекаря.
Прижав девушку покрепче к себе, я накинула на ее голову капюшон. Весила она всего ничего, хрупкая, хоть и выше сверстниц, а оказавшись беспомощной теперь, наконец-то успокоилась, уткнувшись в плечо. Осторожно убаюкав ее по дороге на верхние этажи, я направилась по хозяйственному крылу к выходу, следуя на звук голоса принцессы. Она что-то возмущенно объясняла страже на улице, и помимо стука пластин на легких доспехах, ей ответом было нестройное мычание мужских голосов, то ли пытающихся оправдаться, то ли согласиться с повышенном тоном Уны.
Постучав носком ноги в двери, я дождалась, пока мне откроют, в проеме взлохмаченный и встревоженный возник Финиан.
— О, я рада, что ты еще здесь, машина уже готова?
— Д-да, аптечка тоже, что-то нужно срочно обработать или забинтовать? Я кое-что умею, хотя медиком уже с десяток лет не работал.
— Ничего не нужно, только довези скорее.
— Конечно!
Он отошел, открывая мне путь, и у дороги к воротам, я увидела его машину, а рядом с ней Уну и парочку стражей. Их обмундирование немного отличалось, на одном я заметила нашивку с замковой стеной, а на другом символ солнца.
— Ваше величество, я уверяю вас, гостей во дворце сегодня не было вовсе, мы строго следим за теми, кто приезжает и уезжает.
— Значит, это кто-то из здешних обитателей. Морохир один раз сегодня уже проявил себя в невыгодном свете.
—
— Но оно случилось! И никто этого не видел и не слышал!
Кутаясь в длинный шерстяной кардиган, принцесса нервно стискивала рукава. Завидев меня, она с готовностью открыла дверь, пропуская нас в салон. Финиан скрылся на водительском сидении, как только удостоверился, что мне не нужна помощь.
— Сэра, что-то еще нужно?
Уна дождалась, пока я сяду на сидение и, заглянув внутрь, прикоснулась к моей руке. Ее лицо было печальным, уголки побледневших губ скорбно опустились вниз.
— Нет, моя принцесса, извини, что так внезапно уезжаю.
— Ничего, главное, чтобы всё было поправимо.
— Надеюсь.
Она судорожно вздохнула и посмотрела на меня, словно желая что-то еще сказать, но, бросив взгляд на горничную, промолчала, натянуто улыбнувшись и опустив голову.
— Жду тебя, моя охранница.
Дверь машины закрылась, отрезая меня от внешнего мира. Уна отступила к стражам, мотор зашелестел, и ночной двор за окнами дрогнул. Лара уснула на моих руках, и, удостоверившись, что она не задыхается, я позволила и себе немного расслабиться.
Да, не так должен был закончиться день, совсем не так.
Ты думала, за что ее так наказали?
Я догадываюсь, но пока не узнаю подробностей, не стану делать ранних выводов. Она ведь сама может сказать… написать имя или описать внешность того, кто это сотворил и зачем.
Мы и так знаем, зачем.
Не факт.
Ньярл замолчал, но я чувствовала его немой укор. Что и сказать, я правда надеялась на лучшее, насколько хорошим оно могло быть. Пока Лара не подтвердит мою вину, мне не хотелось верить в собственную оплошность.
— Как она?
Финиан посмотрел на нас через зеркало заднего вида. Видя его встревоженность, я проверила горничную. Ее лоб горел, сама она была жутко бледна, но в целом состояние достаточно терпимое.
— Она полдня или даже дольше провела взаперти. Сейчас раны ее беспокоят настолько же сильно, как жажда и голод, но я боюсь ей что-то давать. Порез плохой, язык опух, и Лара может просто захлебнуться.
— Ты даже имя ее знаешь.
— Конечно, это… моя горничная, но я не знаю, почему это случилось.
Мы остановились на перекрестке, пропуская чужую машину. Водитель внимательно взглянул на меня, будто проверяя, лгу ли. Мои щеки вспыхнули, голова сама отвернулась к окну.
— Что ж, будем рассчитывать на умения дядюшки Томаса.
— Томас?
— Да, Томас Уинн. Один из лучших лекарей в городе.
Авто вновь тронулось с места. Ночные бледные огни города едва рассеивали тьму, и среди множества улиц ни одна не узнавалась, как бы я ни присматривалась. Мокрые темные дороги, одинаковые домики, словно сотканные из каменных ветвей, редкие сонные жители, семенящие по тротуарам.