Время для чудес
Шрифт:
– Здесь очень холодно, – пожаловалась Лида, передернув плечами. – Наверное, из-за кондиционеров.
– Плюс холодильники. Их тут немерено. Знаешь что, а возьмем красного вина? Немного отопьем, вот ты и согреешься, – весело подмигнул Евгений и подтолкнул засомневавшуюся было Лиду в сторону винных полок.
В отличие от консервов, в винах Евгений ориентировался отлично. Он сразу же прошел к испанским винам, выбрал малагу, разлитую в бутылки в виде хрустальных графинов, ловко откупорил один из них и протянул Лиде.
– Отпей сколько сможешь.
– Ты с ума сошел! – прошипела она. – Сюда сбежится
– Ерунда, – отмахнулся он. – Пока они бегут, мы будем уже у кассы. – Пей, не тяни кота!
Под его напором Лида забыла о приличиях и прочих условностях. В нее будто бес вселился. Она храбро взялась за горлышко бутылки и отхлебнула большой глоток, немного отдышалась и сделала второй, поменьше.
– На! Теперь ты, – морщась, выдавила она.
Евгений отпил прилично, почти стакан. Лида с каким-то бесшабашным весельем наблюдала за этой сценой – выпитое вино уже действовало.
– Ну! Идем в кассу? – расслабленно бормотала она, экономя на гласных.
– Угу. Погоди! А десерт? – спохватился он и, поставив в тележку початую бутылку, увлек Лиду в кондитерский отдел.
Они еще долго блуждали по торговым площадям, вспоминая то про колбасу, то про сыр… Игра в незнайку постепенно перешла в любовную игру. Им было хорошо вдвоем. Тесно прижимаясь друг к другу, они с азартом выбирали очередной товар, споря и нападая, передразнивая и смеясь.
Покупатели обращали внимание на веселую парочку, но не осуждали, а сочувствующе улыбались – уж очень мило и непосредственно вела себя изящная шатенка, а спутник, высокий импозантный мужчина, смотрел на нее с нескрываемой любовью. Редко увидишь такую симпатичную, хотя и не очень молодую влюбленную пару.
За окном плавно кружились большие косматые снежинки. Было что-то новогоднее, праздничное в этой картинке.
Анита смотрела на медленно падающий снег и ощущала внутреннюю легкость. Душа хотя бы недолго, пусть несколько минут, отдыхала от постоянной боли, ставшей для нее неотъемлемой частью существования.
Боль неразделенной любви! Разве она отпустит?
Глядя на причудливый танец снежинок, девушка представляла себя Снегурочкой. В голубой атласной шубке и белых сапожках она выходит на середину зала, к нарядной елке, и все сотрудники, собравшиеся на корпоратив, восторженным ревом приветствуют ее, а затем все вместе зовут Деда Мороза.
Она даже зажмурилась, почти воочию увидев эту сценку. До чего хороша она в голубом наряде, как стройны ее ноги, обутые в длинные сапожки, как игриво вьется по спине нежно заплетенная коса, а кокошник, сверкающий крупными стразами, красиво обрамляет ее белое с тонким румянцем лицо.
И вся эта сказка ради одного-единственного человека. В сущности, не нужен ей ни корпоратив, ни елка, ни ресторан. Он и только он один, самый любимый человек, может сделать ее счастливой, подарить радость и смысл бытия.
В приемную ворвалась разгневанная Селедкина, менеджер из отдела внешних связей, и, закатывая глаза, истерично завопила:
– Нет, я так больше не могу! Меня, значит, опять в ближнее зарубежье, чтобы ему провалиться совсем, а разлюбезного Тунсена, этого непроходимого тупицу, третий раз в Лондон!
– Ирина Васильевна, успокойтесь, пожалуйста. Опять давление подскочит, –
– Да как мне успокоиться, как? Моя квалификация пропадает даром, язык забывается – кому он нужен в Средней Азии – и вообще страдает мой имидж, мой уникальный стиль работы, мой опыт, наработанный годами. Ведь я не с улицы сюда пришла. Меня, можно сказать, выманили из гнезда. Да еще какого! Сам Прозоров, когда узнал, сожалел о моем уходе…
Отхлебнув чая из вовремя подсунутой помощницей директора чашки, Селедкина слегка поостыла.
– А почему вы считаете Тунсена тупицей? – поинтересовалась Анита.
– Потому что он тупица, – упрямо талдычила кустодиевская дама, мягко колыхаясь всем своим сдобным телом.
– Зато у него ливерпульское произношение и европейская фамилия, – брякнула, не подумав, Анита и тут же пожалела об этом.
– Что?! – выпучила бледно-зеленые глаза Селедкина и едва не задохнулась новой вспышкой гнева. – Произношение? Да кто тебе это сказал? Сам тупица Тунсен? У него смесь нижегородского с тамбовским, вот какое у него произношение! Уж я-то знаю, не раз приходилось тусоваться на приемах. А фамилия так вообще мутная какая-то. У меня не очень благозвучная, зато натюрель, а у него? Не пойми чего, какой-то Тунсен-Шмунсен! Смех, а не фамилия!
Сердитая менеджер по внешним связям поерзала в кожаном кресле, пожевала губами:
– Да он, если хочешь знать, никудышный психолог. А чтобы склонить потенциального партнера к подписанию договора, причем на выгодных для нас условиях, надо быть отличным психологом, видеть на два метра под землей и глубже. Надо так подыграть англичанину, чтобы он сам захотел иметь с нами дело. О! Я это прекрасно знаю. Порой в таких переделках пришлось бывать – мама не горюй! А этот шляпа шляпой, лох с внешностью Карлсона и такой же дикцией. А ты говоришь – ливерпульское произношение. Смех! Знаешь, почему его третий раз за месяц отправляют в Англию? Да потому что ни фига не выходит у нашего Тунсена. «Мы в поисках эффективных точек соприкосновения». Вот какой формулировочкой прикрывается этот профан. Как фиговым листком!
Неизвестно, сколько еще продолжались бы эти словоизлияния, если бы в приемную не вошел шеф.
– Добрый день!
– Добрый день! – в унисон ответили обе женщины.
Анита, выпрямив спину и положив тонкие пальцы на клавиатуру компьютера, как на клавиши рояля, продолжила набирать текст документа, а Ирина Васильевна с решительным видом окликнула начальника, успевшего открыть дверь своего кабинета:
– Евгений Григорьич, я, собственно, к вам.
– По какому вопросу?
– По архиважному, – убедительно отчеканила менеджер, готовая в эту минуту лечь на амбразуру или пойти в рукопашный бой.
– Хорошо, я вас выслушаю, – согласился шеф, почуяв эту отчаянную решимость. – Но через пять минут, хорошо? Анита, зайдите ко мне. И захватите документы.
Селедкина, шумно отдуваясь, наблюдала за тем, как помощница директора бегло осматривала себя в зеркале, поправляла волосы и одергивала тонкий джемпер, прежде чем войти в начальственный кабинет.
Директор стоял возле большого окна и задумчиво смотрел на падающий снег. Стук Анитиных каблучков замер возле стола.
– Смотри, какая прелесть, – обернулся он на секунду и вновь залюбовался снегопадом.