Время для жизни 2
Шрифт:
— Ну… послушаем, послушаем… Может что и выйдет…
— А сейчас я им предлагаю выступить с чем-то вроде попурри — из популярных вальсов, маршей, песен. Берем, к примеру — на «Сопках Манчжурии», играем куплет-два, а потом переходим на «Амурские волны», дальше — «Голубой Дунай», еще дальше… да тот же встречный марш! И так далее… Я думаю, будет интересно!
— Х-м-м… ну да, я такое слышал как-то. Действительно — может быть интересным. И на сколько по времени это… попурри? — задумался Буняев.
— Да думаю… пусть будет — шесть-восемь минут, чтобы и устать не успели, и без фальши отыграли.
—
«Этот молодой человек», который с гитарой и дворовым шансоном — был слабым местом Косова. Так-то — вроде и играл, и даже пел… Но — вообще не тот уровень! Но и в сторону отставлять парня Иван не хотел. Не хотел сбивать его настрой и желание!
— Ну-у-у… пока Захар может только шансон показать. Но… думаю предложить ему одну песню…, - Косов уже думал отдать парню на исполнение «Заводскую проходную».
А чего — песня не сложная, особых требований к вокалу там нет. Пой с душой, да и все!
— Вот текст песни… Вот только в нотной грамоте — я не силен! Но — могу показать и спеть…
В общем… со свободным временем у Косова стало — совсем все грустно!
«А еще же… угощение! Столы-то нужно будет чем-то заполнить! И как тут быть? Ну там… выпечка, может — бутерброды какие. Чай опять же… Спиртное? Не… со спиртным — тут явно сразу зарубят! Хотя… в той же командирской, для приглашенных, членов жюри, членов их семей… Вино для женщин, водочка и коньяк — для мужчин. Ну и закусь какую… «Опять расходы непредвиденные!» — как ворчал кот Матроскин. Нет, так-то и не жалко! Деньги-то есть, и даже потратить какую-то часть — можно. Чего они у меня просто так в ранце пылятся? Только… где все это заказывать-то? Это же — не будущее, где кафешек и столовок — немеряно и все только рады будут такой неплохой заказ получить. А сейчас?».
М-д-я-я… получалось, что из всех работников общепита, у него в знакомых — только все та же Глаша, бывшая подруга мудака Ильичева.
«К Глашке на поклон идти? Так себе затея… Но, если рассудить, я-то тут причем, во всех этих… негораздах? Я же… вообще, можно сказать, сторона — потерпевшая! От распутницы Кати и этого… членоголового… Бедненький я, несчастный совсем парнишечка! Хнык-хнык… Только вот… не затеяла бы Глаша «жалеть» такого… всего несчастного меня. А то — взбредёт ей в голову прижать парнишечку к большой горячей груди, да пожалеть. Дескать — оба мы — пострадавшие от развратников! А она — вот совсем не в моем вкусе!».
Иван вспомнил богатые стати сержантовой подружки.
«Не-не-не… На надь! И даром не надь!».
«Ладно… решено! Придется идти на поклон к Глафире!».
Косов без зазрения решил пользоваться предоставленной ему свободой — «Все на благо предстоящего концерта!». Уже через день, отговорившись организационной необходимостью, заверенной увольнительной, подписанной комиссаром Верейкисом, проманкировав занятиями, с утра пораньше, он вышагивал в знакомую «рюмочную-пельменную».
В зале столовки было пустовато — пара-тройка ранних клиентов за столиком в углу, да скучающая за прилавком Глафира.
— Доброго Вам утречка, красавица-буфетчица! — стянув буденовку с головы,
— Ой, Ванюшка! А ты какими судьбами тут? — сначала Глаша, явно от неожиданности, обрадовалась ему. И это был добрый признак! Но потом дама, поджала губки и нахмурилась, — Ты один? Или… с некоторыми?
— Один я, Глаша… совсем один! Никто не будет мозолить твои глазки своей распутной, наглой мордой! — покачал головой Иван.
— Ой! А чего так? То все вдвоем везде ходили… а сейчас — вдруг один? — нараспев тянула с усмешкой буфетчица.
— Так… понятно же, почему один-то…
— Ну да, ну да… Понятно все с вами…, - снова протянула женщина с усмешкой глядя на Ивана, — Поди ходатайствовать за дружка сваво беспутнего пришел, а?
— Ну дак… Глафира Батьковна… я ж всегда Вас почитал за женщину умную, проницательную…, - понурился головой Косов.
— А самому-то как — не обидно-то, что «объездил» дружок твой подружку Катеньку… кошку эту драную! — снова поджала губы Глаша.
— Дак… понятно же… что — обидно! Но… тут же как… он же, придурок этот не головой думает, а… известно чем! — вздохнул Иван.
— Ага, ага… тем самым и думает! — опять певуче тянула Глаша, упиваясь моментом, — Так ты что же… простил его, что ли? Раз пришел просить за него?
— Да ведь… тут как получается — и Катя мне не жена, и не невеста. А с этим мудаком — мы же живем вместях, койки-то по соседству стоят. Тут волей-неволей каждый день эту рожу вижу…
— И-эх! Добрый ты парень, Ванька! — махнула рукой Глаша, — Скажи еще… что и Катьку простил?
Она притворно охнула и прижала руку к губам.
— Ну-у-у…
— Ой, телок! Ой, валенок! Ты, Ваня, как — на голову не скорбен ли? — захихикала Глаша, — Или не противно тебе будет-то… вот так-то…
— А чего — противно-то? Он ее чего — в навозе обвалял, да она после того — не мылась? — удивился Иван, — Да ведь и не девушка Катя давно. Откуда же я знаю… сколько у нее до меня было? И сколько еще может будет?
«Ага… это ты, Глаша, не знаешь, какие в будущем варианты бывали. Там и «тройнички» всякие — вполне в ходу, да и прочий — свальный грех! Хотя… почему мы думаем, что предки были такие дремучие в этих вопросах? Или те же «хлысты» — не были уже в истории? Да и горничные всякие у «чистой публики», переходящие от хозяина к хозяину? Не говоря уж о явных «дамах полусвета»? Вон — тот же Николашка, ту же Мотю Кшесинскую… он с кем там ее делил, с братом, по-моему? Или — с дядей? Так что… пусть это все и редко, и далеко не у всех, но… бывало всякое, и люди о таком — знают!».
— Интересно как…, - покачала головой Глаша.
— А вот, Глаша, ты у меня интересуешься, простил ли я Степана… А сама-то как — Катьку простила? Или… совсем разбежались?
Буфетчица засмеялась, даже вроде бы — с удовольствием:
— Ну как… Сначала-то я так опешила, а потом — разозлилась! Ага! Как этот… ебаришка сбежал… Потаскала эту курву за волосья, поорала. А потом…, - Глаша вздохнула, махнула рукой, — Мы ж с ней давно приятельствуем. Что я — не знала, что она «на передок» слаба? Знала, конечно! Я ведь, тогда-то, по просьбе Степана, именно про нее и подумала, когда он за тебя просить стал…