Время для жизни 2
Шрифт:
— Да? А чего тогда она… со Степаном? — хмыкнув недоверчиво Косов.
— Ай! — отмахнулась от него Глаша, — Вы, мужики, ни хрена баб не знаете! Что со Степаном, спрашиваешь? Да позавидовала, говорит! Вон какой мужчина представительный. А ты, Ваня, только не обижайся… Хоть и смазливый, и крепенький такой, но все же — парнишка еще! Молодой совсем!
«Чего-то я не понимаю! Да он же старше меня всего на… четыре, да? Нет — на пять лет! Всего!».
— И чего? — не понимая, спросил Косов.
Глаша опять захихикала:
— Давай еще… по одной и все! — разлила остатки водки по стаканам.
— Чего, чего…, -
Косов кивнул головой — «вот сейчас в голову — «торкнуло!»:
— Передай… Так и скажи — мол, зла не держу… и… соскучился!
Глаша с каким-то сожалением посмотрела на него:
— Ой, Вань… телок ты все-таки! Соскучился он! — передразнила его Глаша, — Фасон держи! Мужик ты или… кто? Мол… на хрен не надо! У меня таких… вагон! А потом… нехотя так… загнул ее раком и… А хочешь… я скажу, что мы с тобой… ага. Ну — что ты такой… здоровский! И как мне понравилось. В этом-то деле, а? Раззадорю ее! Хочешь?
— А то она сама не знает? — Косов был несколько сбит с панталыку таким вот… участием в своей судьбе, да и подозрения стали более весомыми, что все может не обойтись только предложением «рассказа», что последует и предложение — «Отомстить!».
— Ладно, Глаш… Давай прикинем все-таки — чего-сколько и сколько я буду за это должен.
С некоторым явно видимым разочарованием, Глаша притащила счеты, листок бумаги. Определились, и посчитали итог…
«Ну а чего? Нормально! Думал — больше получится!».
— В общем, в субботу, двадцать третьего… К семи вечера я буду ждать. Не моя смена, но я — подменюсь. На праздник-то моя сменщица с удовольствием поменяется. Прослежу, чтобы и свежим, и горячим все было. Забирать будете все в лотках, есть у нас металлические большие. Я их еще и холстиной укрою — все меньше остывать будут. Лотки — вернуть! А то потом с тебя взыщу! — Глафира засмеялась, отчего было непонятно — как она с него взыскивать будет! — И это… Вань! Пусть этот кобель забирать приезжает. Скажи… поговорим с ним! Может и прощу…
Косов засмеялся:
— Глаш! Так ты ж уже его простила!
— А вот это ты ему не вздумай говорить! Это будет моя просьба к тебе! Пусть… жопой покрутит тут. А я в ответ… найду, что Катьке сказать. Она под тобой стелиться будет — вот увидишь! Еще и спасибо скажешь! Правда, правда!
Потом Глаша задумалась:
— Слушай… А чего — спиртного вовсе не надо?
— Ну, курсантам — нельзя. А вот командирам, да прочим — приглашенным… Тем да, нужно хоть немного. Я уже думал — вина там женщинам, водка-коньяк — мужчинам. Пробегусь потом, возьму…
— Да чего ж ты бегать-то будешь? Давай у меня все и покупай. И наценку сделаю небольшую. И все будет — отличного качества! У той же Катьки со склада и возьму — Глаша снова засмеялась, — Говори — чего и сколько.
Косов прикинул.
— Давай так… лишнее — лучше, чем «не хватило»! Правильно? Тогда… водки — десять бутылок. Коньяка… коньяка — четыре. Хотя — пусть будет — пять! Вино… вино красное полусухое — пять, да
Глафира была довольна:
— Это же я на тебе недельную выручку сделаю! Ай да, Ваня! Каков клиент у меня сегодня! Еще чего?
— Да вроде бы все…
Чувствуя все же легкий хмель, Косов не торопился в училище, прогулялся по улицам. Легкий морозец бодрил, и настроение было — отличное! Покурил, стоя на углу Карла Маркса, поглядел на разных девушек-дамочек, и закинув в рот кусочек выделенного Глашей розоватого корешка, посасывая его, двинул в училище.
«А может — нужно было «вдуть» Глашке? Ну и что, что она не в моем вкусе? Ведь шевелилось же в штанах, шевелилось! Хотя… не, не надо! А они вишь ты… обсуждают, значит, кто там и как, да у кого — больше! Ишь ты… А вот… с Катьки — если Глаша права! Можно будет и взыскать, ага! Только вот — правильно себя повести, тут Глафира, опять же, — права! Интересно… а вот Катьку… если со Степаном… Не… чего-то я уже не в ту степь! Тут такое… вряд ли. Не те люди, не тот уровень разврата! Ни Катька не поймет такого предложения, ни даже — сам Степан… скорее всего!».
— Ну все… в общем-то… Приглашенных оказалось не так уж мало. Тут ты был прав! Ты даже не представляешь, с какой радостью женщины наши… ну — командиров и политработников жены откликнулись на предложение поприсутствовать на концерте! — возбужденно говорил ему Кавтаськин, — Прямо вот… с радостью… Да, и правда, как-то с развлечениями у наших боевых подруг пока не очень…
Политрук задумался.
— Так сколько всего получается? — одернул его Иван.
— Ага… вот смотри! Комбат с женой; потом я — с супругой; Карасев тоже с женой; ротный опять же… еще пара. Взводные наши… с других взводов. Но там — женатиков только один еще. Но — подруги у них есть! Верейкис еще с женой. Груздев… Груздев сначала согласился, а потом подумал… Могут неправильно понять — дескать, начальник училища выделил одну вторую роту со всего училища. В общем… не будет начальника! Вот и посчитай сам! Ах да… еще же Буняев и Евдокия Петровна! Ну вот… вроде бы и все!
— А как по окончанию все расходиться будут, об этом подумали? — поинтересовался Косов.
«Все же — запоминается все по последнему и не только в разговоре! А то потом будут брести наши командиры в потемках да в метели, с женами! Все настроение будет испорчено!».
— Ха! — Кавтаськин был явно доволен собой, — Груздев разрешил для развоза командиров после концерта наш новый училищный автобус взять!
Да, появился такой, новенький совсем автобус в училище. То есть — сейчас не только полуторки и «захары» имеются.
«Но на той же базе «газона», как мне кажется!».
— Это хорошо…, - задумался Иван.
— О чем думаешь? — Кавтаськину не стоялось на месте — настолько он был доволен разворачивающимся действом, и как пока все складно и хорошо получалось.
— Да вот… товарищ политрук, думаю, что Вы… да и не только Вы, а все командиры, как-то забываете, что курсанты… они хоть и молодые совсем, но — мужчины. И пусть женщин у нас в училище очень не много, а выход из училища — не свободный… Но и просто посмотреть на девушку или женщину рядом — курсанту очень приятно. Просто — посмотреть. Глаз же радуется! И как-то нрав смягчается…