Время дождей
Шрифт:
Марк выглядит странно. Оно и понятно. Такая оказия…
Черт!
Восемь лет ушли в никуда. Растворились как сахар, внезапно попавший под струи дождя. Кого тут винить? Я не знаю…
Внезапно становится ясно – так дальше нельзя. Тупое молчание – отнюдь не решение. Нам нужно собраться и все обсудить.
– Марк…
– Что тебе?
– Так… Ничего… – от волнения я путаюсь.
Боже! О чем говорить? О Поле? Безумие. Марк слишком вспыльчив. Малейший намек – и пиши всё
Тогда как начать? Я впадаю в уныние. Вот невезение…
Как все достало!
Мне больно за все: за страдания Марка, за собственный промах и даже за Поля…
Дурацкая пьеса.
Полжизни насмарку. И как все исправить? Не знаю. Такое не исправляется… После раздумий я выдаю:
– Нам придется расстаться.
– Как хочешь.
Я в шоке.
– Считай, что я умер, – он умолкает.
Угроза?
Бояться я не приучена. Так что на это я говорю:
– Марк, пожалуйста, не надо. Нам нужно решение.
Вместо ответа он заключает:
– Решай сама. Ладно?
И больше ни слова. Поняв его чувства, я отстаю. Что ж, мне дали карт-бланш. Прекрасный подарок. И все-таки грустно. К тому же, что дальше?
Возможен реванш.
Нет, мести не будет. Но будут сомнения, терзания души и другая фигня, которая запросто съест настроение от корки до корки…
Приплыли.
Меня теперь не спасут даже сто покаяний. Я грешница. С этим придется мириться. И просто терпеть. Сквозь года, расстояния…
Да что со мной? Боже! Пойти утопиться?
Ответом не пахнет. А поезд все мчится. Париж уже близко. И там…
Эта жизнь – ничто без любви, без ошибок, без риска.
Поэтому…
Разум, пожалуйста, вернись!
III
Поездка вдвоем подразумевает общение со спутником, которое, в общем-то, и формирует впечатление от путешествия. Ни больше, ни меньше. Иначе к чему вам дуэт, когда вы свободно способны исполнить и соло?
Сейчас я за соло. Но нас, увы, двое. И каждый фальшивит.
Отстойный концерт.
Уже минут двадцать мы в центре покоя и ждем похвалы, а оваций все нет.
И вряд ли проклюнутся.
Марк в полудреме. Единственный способ сбежать от всего. Я тоже уснула бы, но в эту кому мой разум не тянет. А кроме того у нас за спиной постоянные звуки. Поль и племянница спать не хотят.
Завидую.
Дьявол!
Я сдохну от скуки спустя минут десять. Нет, раньше…
Опять во мне пробуждается страсть к объяснению всего, что случилось. Но логики нет. Одни лишь эмоции, страхи, сомнения… И я в центре хаоса.
Это не бред?
Не бред, а реальность. Я шарю глазами по горизонту. Вокруг – только тучи. Они уже здесь. Они мчатся
Хотя это лучше, чем яркое солнце на фоне развода. Или чем штиль в жаркий день среди моря…
– Билеты, пожалуйста.
Сквозь мглу небосвода я что-то вижу…
Ах, да. Контролера.
Не лучший момент, чтобы рыться в портфеле Марка, но я наклоняюсь и вытаскиваю оттуда билеты.
– Ваш муж? – контролер награждает меня улыбкой, и я, сдержав дерзость, мычу ему что-то в ответ.
– Желаю удачи, – он идет дальше, – ваши билеты…
Секунда затмения.
– Супруга?
– Племянница.
Облако фальши врывается в поезд…
Я в трансе.
Прозрение.
Все слишком просто, чтобы выглядеть абсолютной правдой, и капля сомнения превращается почти что-то в уверенность. Эта девчонка… Она не племянница Поля, как бы отчаянно он ни втирал мне обратное.
А кто же?
Жена? На жену не похожа.
Любовница? Вряд ли.
Тогда, может быть, случайная встречная? Глупость.
О, Боже! Добраться до правды – Ла-Манш переплыть.
Я оборачиваюсь. Контролер уже далеко, а Поль и «племянница» что-то рисуют в блокноте. Какая идиллия! Я даю им пару секунд и без сомнений называю его по имени.
Он удивляется, но отвечает:
– Ты что-то хочешь?
– Выйдем.
– Ну, ладно. Ирма, я скоро…
«Племянница» в шоке.
Мне б извиниться, однако я рада
Рада настолько, что перепрыгиваю через спящего мужа и чуть ли не пулей несусь по направлению к тамбуру. Поль движется следом. Он никуда не спешит, но я ощущаю – в нем тоже живет нетерпение.
И вот мы одни. Я встаю возле стенки и резко бросаю:
– Так кто же она?
– Племянница.
– Врешь.
Я сжимаю коленки и напрягаюсь. Я вся как струна.
Он ухмыляется:
– Что ж. Угадала. Все не так просто…
Я падаю в бездну. Теперь даже правды покажется мало. Нужны извинения…
Нет. Бесполезно.
Поль даже не думает делать такое. Он говорит:
– Понимаешь ли, мы… Мы с ней друзья.
Понимать его стоя, становится трудно. Меня тянет вниз.
Я не противлюсь невыносимому в этот момент притяжению, сажусь прямо на пол и обхватываю руками колени.
Поль потрясен.
– Что такое, Марина?
– Все в норме. Давай, продолжай свой рассказ. Ее зовут Ирма?
Дурацкое имя.
Я… Я ревную?
Нет. Не сейчас.
Ревность не к месту. Мы знакомы всего ничего, чтобы вот так демонстрировать ему свою слабость. Но чувства сильнее. Они глушат позывы разума, и чтобы успокоиться я закрываю лицо руками.
Поль ждет, а потом соглашается: