Время драконов

Тумас Катерина

— Спокойно, Утарион. Очевидно, что пока жизни Яси ничто не угрожает. Но я не поручусь за это, если завяжется драка. Не находишь, что лучше начать разбирательство на словах?

Утарион резким движением освободился от сдерживающей его руки, но рваться в бой перестал: разумные слова мага подействовали отрезвляюще. Вместе с Кайрином и тихой, словно тень, Тис он спокойным шагом двинулся вслед за группой людей. С ними эльфы пришли на гумно и остановились чуть в стороне от толпы.

Под тягостное молчание всех жителей деревни парень поставил Яси спиной к стожару. Ещё двое взяли за концы длинную верёвку и, не приближаясь к пленнице,

несколько раз обошли в противоположных направлениях её вместе со столбом, а потом потянули верёвку в разные стороны. Только после того, как девочка оказалась плотно привязана, её конвоир отстегнул водило. Жрец взял из рук прислужника свечу, осенил себя знамением Единого, дунул… От фитиля пошёл еле заметный дымок.

Сделав для себя выводы об увиденном, Утарион повернулся к Тис и тихо сказал на языке дроу:

— Как только подожгут хворост, руби жреца и никого не подпускай, а я разрежу верёвки и отпущу Яси.

Тис лишь взглянула на него, но никак не отреагировала, продолжила напряжённо наблюдать за происходящим. Однако мысленно дала несколько команд Винни, рассказывая, как ему действовать в той или иной ситуации.

Кайрин тем временем спокойно изучал присутствующих, оценивал обстановку. Костёр его не пугал: местный жрец был слишком стар, слаб и склонен злоупотреблять хмельными напитками, чтобы создать достаточно мощный поток огня. Тот жалкий язычок пламени, что затеплился на фитиле свечи, Кайрин готов был взять под контроль в любой миг. Но эльфийского мага по-настоящему беспокоило наблюдаемое им действо, он хотел знать, что привело к проявлению столь необычной для курушанцев жестокости.

Выделив из толпы пожилого, но ещё крепкого мужчину, к которому прочие жители деревни относились с заметным почтением, Кайрин подошел к нему и сказал:

— Мир твоему дому, добрый человек. Моё имя Кайрин из Эльдариата. Можно задать тебе вопрос?

Мужчина смерил Кайрина строгим взглядом, словно сомневаясь, стоит ли отвечать, потом принял решение и всё же откликнулся:

— Не ко времени ты, милсдарь Кайрин. Беда у нас, в деревне пустое поветрие.

— Что это за болезнь?

— Да когда люди, свихнувшись, начинают всё живое в клочья драть. Девка нынче приблудилась поветрием тронутая. Вот сожгут её, тогда и потолкуем.

— Эта несчастная больна? Она выглядит вполне разумной и осознающей происходящее.

— Она за утро пятерых человек порешила и зверья во множестве.

— Вот как… Уважаемый, смею утверждать, что вы ошибаетесь на её счёт.

— Нет, милсдарь эльф, это ты ошибаешься. Поди к преподобному Тарну, он тебе лучше моего растолкует.

И Кайрин воспользовался советом.

— Во славу Единого, преподобный! — сказал он жрецу.

Свеча задымила и погасла.

— И по воле Его, — охотно отозвался старенький служитель Единого. Он уже взмок от непомерных усилий и был рад любой передышке.

— Остановите обряд. Я берусь доказать, что девочка абсолютно здорова. Посмотри на меня! Теперь направо… налево… покажи язык… Видите? Она реагирует на речь и выполняет мои указания.

Преподобный Тарн посмотрел на эльфа добрыми, грустными, подслеповатыми глазами и терпеливо объяснил:

— Уважаемый, признаки утраты души не всегда проявляются ярко. Одних болезнь выжигает дотла, других — лишь слегка повреждает. Тронутые поветрием могут сами не знать о своей беде. Они ходят среди людей, живут обычной жизнью, но время от времени по необъяснимой причине

у них случаются приступы опустения. После припадка больной не помнит, что делал во время него, однако опасность для окружающих от этого не уменьшается. Постепенно приступы наступают чаще, делаются всё более продолжительными, и со временем приводят к стойкому опустению. Увы, единственное, чем мы можем помочь таким несчастным — это как можно раньше прервать их муки.

«Где-то я уже слышал такое, — подумал Кайрин, припомнив Лаореласс и крепость Арэ Янна. — Почему, однако, никто не думает о том, что уничтожение изменённых не решит основную проблему?» Вслух же он сказал:

— Значит, девочка убила пятерых… Что это были за люди?

Ему ответил толстый мужик с петушиным пером на шапке:

— Хорошие были люди, дельные: сыровар Зырян и его жена Марычка, а при них трое малых детей.

Кайрин в притворном удивлении приподнял брови:

— Одна девочка-подросток убила двоих взрослых? Очень любопытно. Могу я увидеть место преступления?

Мужик тут же отвёл взгляд и пробормотал смущённо:

— Да нет там ничего любопытного: мертвяки с разодранными глотками, и всё в кровище, и стены, и пол…

— Хм… Понятно. А девочка пришла к вам в той одежде, что на ней сейчас?

— Ага, — услужливо подсказал румяный парень, — во всём этом и пришла. У ней подмётка правого сапога кровью замарана!

— Одна подмётка?

— Ну да… Правая, — настойчиво повторил парень, словно это имело какое-то особое значение.

Кайрин повернулся к селянам и сказал громко, чтобы услышали все:

— Уважаемые, вы всерьёз полагаете, что изменённая прежде, чем напасть на семью сыровара, разделась догола?

В толпе раздался смешок, тут же оборванный звонким шлепком подзатыльника. Кайрин продолжил свою речь:

— Все вы знаете, что изменённые или, как вы их называете, пустые не способны к столь сложным и продуманным действиям. Если хоть на миг допустить, что девочка виновна, она должна быть в крови с головы до пят.

— А ежели не она убила, то кто?

— Отпустите её, и я обещаю найти виноватого.

Народ молча попятился. Желающих приближаться к сомнительной жертве не нашлось. Жрец тоже покосился на Яси с опаской, а потом жестом послал к стожару прислужника. Мальчишка побледнел, как полотно, однако взял себя в руки и храбро отправился исполнять приказание.

Как только с Яси упала последняя верёвка, она немедленно кинулась к друзьям: вихрем промчалась мимо Кайрина и Тис, с размаху налетела на Утариона, вцепилась обеими руками в его куртку и, дрожа всем телом, спрятала лицо у него на груди. Эльф обнял её и укрыл от посторонних глаз полой плаща. Однако копья из руки не выпустил.

— Так что ж это всё значит? — ошарашенно спросила седенькая старушка.

— Только то, что пока вы гноллам хвосты крутите, настоящий убийца разгуливает на свободе, — сурово ответил ей Утарион.

Некоторое время люди негромко, но весьма энергично переговаривались между собой, потом вперёд вышел тот самый мужчина, к которому обратился с первым вопросом Кайрин.

— Милсдарь эльф, — сказал он вежливо, но без заискивания, — мы твою просьбу уважили, девка свободна. Теперь я, Бронко Овчар, говорю от общинного схода Малых Березняков: уважь и ты добрых людей, найди пустого, что убил нашего человека и его семью. Только на всякий случай скажи своему вою, чтоб пигалицу держал покрепче, а то мало ли…