Время драконов
Шрифт:
После чего решительно развернулся и в несколько размашистых шагов отошёл подальше.
Эльфы его шепот прекрасно слышали. Тис закусила губу в сожалении, что ничем не может помочь. Она ясно представила на месте Одарки собственную мать. В душе дроу что-то больно ёкнуло. «Уходя из дома, я была готова к тому, что вернусь и найду родителей… вот примерно такими же. Но сейчас… похоже, я больше к этому не готова, — подумала она и отогнала непрошенные слёзы. Не хватало ещё расплакаться у всех на виду. — Надеюсь, Кайрин справится!»
Неловкое,
Вихрь наблюдал за эльфом с тревогой и интересом: первый раз на его глазах творилась настоящая магия, не похожая на фокусы преподобных из храма и робкие потуги брата. «Эх, Олешку б сюда, — думал он. — Глядишь, научился бы…»
Кайрин развёл руки шире, вытягивая нить, затем на конце её завязал петлю, расширил пальцами одной руки — и набросил Одарке на шею. Та удивлённо всхрапнула, почувствовав прикосновение волшебного огня. Эльф быстрым движением вздёрнул петлю наверх и затянул её на голове женщины чуть выше бровей. В тот же миг дивное пламя исчезло, словно впиталось в кожу Одарки, осталась лишь огненная струна, ведущая от лба изменённой к рукам мага.
— Связываю болезнь и эту берёзу воедино, — проговорил Кайрин, обводя свой конец нити вокруг выбранного ствола. — Буде древо заменит тело.
Стоило словам прозвучать, как по нити прошла дрожь, и она изменила цвет с синего на зеленый.
— Отлично, — кивнул Кайрин, — связь установлена весьма успешно. Её болезнь… она словно как-то с растениями связана. Нить должна была стать жёлтой, если зараза животного происхождения. Хм, красноватые всполохи… Хм…
— Так это хорошо или плохо? — не удержался Вихрь.
— Красный появляется, если речь идёт о душевном заболевании, точнее, болезни энергетического плана, — ответил маг и бросил многозначительный взгляд на Тис и Яси. Обе поняли: красный означает связь с прорывами и бедой, которую местные зовут пустым поветрием. — Ладно, приступим.
Кайрин стал лицом к дереву и боком к Одарке, последний раз осмотрелся, убедился, что всё готово, и закрыл глаза. Собрав в руках магию, он начертил в воздухе вокруг себя на уровне колен два магических круга огнём. Между кругами появились, разгораясь одна за другой, руны. Когда зажглась последняя, маг вскинул руки и обратил их раскрытыми ладонями к выбранному дереву. От него к стволу пронеслась огненная волна. Берёза вспыхнула моментально, языки пламени взметнулись к кроне, захватили листву, а затем по связующей нити устремились к Одарке. Та зашлась в крике, из последних сил пытаясь вырваться, даже высвободила из паутины одну руку, но огонь уже настиг её и вошёл внутрь.
Крик оборвался. В полной тишине тело женщины забилось в конвульсиях. Испугавшись не на шутку, Вихрь кинулся к
— Не надо! — на бегу закричал он Кайрину. — Остановись, хватит! Ей больно!
Тис попыталась удержать парня, заступив ему дорогу с обнаженным мечом, но Вихрь ловко оттолкнул от себя клинок ухватом. Яси охнула и зажмурилась, боясь даже представить, что будет, когда этот ненормальный коснётся магического огня…
На их счастье, ничего подобного не случилось: в дело вновь вмешался Винни. Сеть из прозрачных липких нитей упала с дерева, оплела Вихря вместе с его грозным оружием, и тот, надёжно связанный, повис в паутинном коконе между небом и землёй. Впрочем, это не помешало пленнику дрыгать ногами, орать и ругаться, костеря мага на все лады.
— А что значит «мужеложец недоделанный»? — спросила Яси.
— Заткни уши, — хмуро посоветовала Тис.
— А, — просияла девочка, — это что-то вроде «вонючка несотворённая»? Я запомню, что так говорить нельзя…
— Запоминать такое не обязательно, — отрезала дроу. Затем, насторожившись, она распустила шнуровку на рукаве.
— Ты чего? — спросила Яси.
— Дракон опять светится, — ответила Тис, обнажив запястье. — Я слышу эмоции Милы: сожаление, что нет сил помочь, исцелить. Ей… ей горько.
В этот миг огонь вырвался наружу, и Одарка вспыхнула ярче берёзы, с которой её соединила волшебная нить. Вихрь замолк, от удивления потеряв дар речи. Кайрин поспешил погасить дерево, но было поздно: женщина продолжала пылать. Ещё ярче языков жадного пламени горели ставшие золотыми глаза Одарки.
— Рша! — пискнула Яси.
'Значит, спасение невозможно. Ты не смогла бы уже ничего изменить, — мысленно обратилась дроу к своему дракону и взяла Яси за руку, чтобы увести подальше от той, что сейчас прямо в огне покрывалась корой.
— Подожди! — Яси упёрлась и изо всех сил потянула обратно, к живому факелу. — Надо слушать! Раз Рша пришла, значит, скажет важное!
Тис, и правда, прислушавшись, сквозь гул пламени различила и повторила за Одаркой слова:
— В пустоте нет места боли.
Ярость ищет себе волю.
Терра-пеньи силу знай.
Ярость лесом отпускай…
Гнева враг, беги проворней,
Жар порабощает корни…
Огонь утих лишь после того, как тело несчастной сгорело до тла.
По щекам Вихря беззвучно катились слёзы. Винни поспешил снять с него путы, но парня это мало утешило. Он медленно, словно пьяный, доковылял до места недавнего пожара, упал на колени и принялся перебирать руками горячую золу.
Неожиданно пальцы его наткнулись на что-то твердое и совершенно холодное. Вихрь поднял странный предмет, поднёс к глазам, торопливо сдул с него пепел. Это был знак Единого. Почти такой же носил под рубахой на ремешке и сам Вихрь, и любой из его односельчан. Дивно было лишь то, что найденный на пепелище амулет остался невредим, когда носившая его рассыпалась в прах. Да ещё древесина, из которой был выточен знак, отличалась приятным красноватым оттенком.