Время холода
Шрифт:
Вслух, однако, я ничего подобного не сказал.
– Интересно, почему молодой бандит жив остался, ты же стреляла почти в упор?
– Калибр небольшой, к тому же он дернулся в сторону, когда к тебе развернулся. Вот пуля вскользь и прошла...
– Хорошо, это для нас лучше. Не люблю лишних жертв, даже среди нападавших.
Клер покосилась в сторону прикованных к сиденьям пленников, но промолчала. Ладно, если что — дома поговорим. Сейчас лишь бы до станции дотянуть...
Однако, на полустанке наш поезд даже не притормозил — за окном мелькнул навес над короткой платформой, и там никого не было. Интересно, у них что, сообщников не осталось,
Вернувшийся в вагон проводник к нам не подходил, быстро шмыгнул куда-то в уголок и только изредка оттуда выглядывал, будто суслик из своей норки. Даже не представляю, что он «напоет» полицейским, если они будут его допрашивать.
– И все-таки, почему они пристали именно к нам? У других вещи не проверяли...
– размышляю вслух.
– Среди пассажиров только мы были с таким количеством багажа. И еще, посмотри внимательно...
– Смотрю, и что?..
– Видишь, какие мешки?
– Те самые, которые взяли из дома. Ничего особенного, без надписей...
– А по размеру?
– Размер... Ты думаешь, они знают, какие бывают мешки у инкассаторов?
– Не исключено. А вообще-то, нужно проверить... Спасибо, ты подсказала очень важную деталь!..
Подремать нам не удалось — задержанные все время шевелились, потому что я приковал их наручниками в неудобных позах, причем далеко друг от друга, чтобы не переговаривались. Но вот прошел час, и поезд стал притормаживать — мы въехали на станцию.
Снаружи сразу послышались свистки, затем под окнами с шумом протопали несколько человек, судя по фуражкам — это подбежали полицейские. Ворвавшись в вагон, они не стали кричать «Руки вверх!» и размахивать оружием — я стоял в проходе, в руке было зажато удостоверение агента, Клер тоже держала свою «книжку» на виду.
– Что случилось?
– обратился ко мне самый солидный из четверых.
– Специальный агент Смит, сопровождаю даму и ценный груз. Эти переодетые бандиты намеревались выбросить нас из поезда...
– Пусть теперь оправдываются, что всего лишь хотели поговорить в тамбуре.
– ...Потому, что я отказался открыть мешки для осмотра.
– Почему вы решили, что это не настоящие полицейские?
– Когда я показал удостоверение и предложил им выйти на этой станции, затем вместе проверить наш груз в полицейском участке, то они стали размахивать оружием, пришлось применить силу.
– Все ясно! Так, забирайте этих клоунов!
– Это он скомандовал своей тройке. Повернувшись ко мне, с усмешкой продолжил: - И вы тоже, пройдите с нами в участок. Вы же все равно туда собирались...
Пришлось подхватить мешки и топать с ними к выходу из вагона. А так хотелось попасть домой хотя бы ночью... Не получилось, дело явно затягивается.
На перроне мы повернули налево и прошли к ступенькам невысокой лестницы, где внизу стояли несколько повозок, каждая из которых была запряжена парой лошадей. Надо же, с запасом их здесь... А, это извозчики клиентов ждут!.. Но нам не понадобились их услуги — оказывается, достаточно пересечь неширокую привокзальную площадь, и вот он — полицейский участок. Невысокое крыльцо, скудно освещенное тусклой лампочкой, приоткрытые двери, в которые сейчас пытаются втащить «оборотней в мундирах». Старший идет сам, еле переставляя ноги — ему, наверное, сейчас очень грустно. Молодого волокут под руки, он даже не ковыляет, а волочется
Внутри обстановка такая же, как в любом полицейском учреждении по всему миру — стойка с дежурным у входа, длинный коридор неизвестно куда, с множеством дверей по обеим сторонам, в конце здания — лестница. Наверное, где-то в подвале есть камеры для задержанных, но меня это сейчас не волнует, поскорее бы приткнуться куда-нибудь.
Внезапно молодой бандит резко оживает, буквально ужом выкручивается из рук конвоиров и бросается к выходу. На его пути оказывается Клер, которую он сильно пинает по голени, но больше ничего не успевает сделать — по его голове с треском ударяет дубинка, и беглец-неудачник шумно рушится на грязный пол.
Клер потирает ушибленную ногу, затем удивленно смотрит на окрасившиеся кровью пальцы.
– Что с тобой, нога цела?
– Мало ли, вдруг там с костью что-то случилось.
– Вроде цела, только сначала было больно, а теперь все онемело...
Развернувшись к поднявшим молодого конвоирам, кричу:
– Проверьте у него сапоги, там что-то есть!
Полицейские бесцеремонно стаскивают обувь с задержанного, теперь к местным ароматам прибавился и дух с неделю не стиранных портянок.
– Точно, у него тут лезвие в носке сапога. Ах ты, тварь!..
– Конвоир отвесил бандиту смачную плюху и, бросив сапоги на пол, поволок молодого дальше.
Тихо спрашиваю у Клер:
– Милая, ты как?
– В порядке, только слабость какая-то, и в ушах сильно звенит...
Это плохо, ой как плохо...
– Где кабинет врача? Дежурный на месте?
– Вторая дверь справа, - тут же отвечает инспектор.
Забыв про сумки, хватаю Клер и несу куда сказано. На мое счастье, дверь открывается внутрь, поэтому мне удается открыть ее энергичным пинком. Раздраженный врач в незастегнутом халате поднимается из-за стола, явно собираясь наорать, но видит бледное лицо пострадавшей и показывает в сторону топчана:
– Кладите туда, что случилось?
– Ударили по ноге, возможно, лезвие чем-то было намазано. Змеиный яд, или похожая дрянь, - высказываю наиболее вероятное предположение.
– Понятно, а теперь выйдите, не мешайте!
– Доктор, я могу кое-что...
– Выйдите!
– Это моя жена, так что давайте перестанем ругаться!..
Вместе с ним мы быстро стягиваем с Клер сапог и задираем штанину. Порез на голени небольшой, но края выглядят не очень хорошо.
– Присмотрите за ней, я сейчас достану сыворотку против укусов!
– командует доктор и начинает громыхать склянками в большом стеклянном шкафу.
– Милая, пить хочешь?
– Да...
Метнувшись к столу, наливаю в стакан воды из графина и несу своей любимой напарнице.
– Вот, держи... Осторожнее...
Ставлю пустой стакан на подоконник, и смотрю в глаза Клер. Зрачки не сужены, не расширены... Дыхание вроде в норме, пульс... Прикладываю пальцы к ее шее, она слабо улыбается.
– Щекотно...
– Лежи спокойно. Сейчас укол сделаем, все будет хорошо! Как руки-ноги, чувствуешь?
Она демонстративно шевелит пальцами на руках, затем пытается двинуть ногой, но доктор буквально коршуном налетает на меня: