Время колокольчиков
Шрифт:
В моем доме елочка стояла ненаряженная уже три дня. Благоухание ее трепало по ночам слабое пламя надежды на светлое будущее. Казалось, что чудо возможно, что подарки сами явятся прямо на подстилку из синтепона, неумело изображающую снежную горку. Казалось, что мама печет на кухне торт “Черепаха” и, пока в духовке медленно поднимаются кругляшки теста, штудирует старенькую тетрадку с написанными от руки рецептами в поисках чего-нибудь интересного для новогоднего стола.
Я села в машину и, теперь уже уверенная в том, что никто не услышит шмыганья и всхлипы, зарыдала. Жалость к себе была столь велика, что не хотелось даже заводить двигатель, чтобы
“Что ж, лицо, у тебя пятнадцать минут, чтобы прийти в норму, в противном случае, нам не миновать маминых расспросов и нового приступа жалости. Не подводи меня”, – поджав губы, приказала я себе и тронулась с места.
Я спрятала грусть в кулинарных изысках
На пороге меня встретила уставшая, будто не спала три дня и три ночи, женщина. Волосы на ее голове взъерошились, выбились из туго затянутого хвоста, встали местами, как богатыри, поднявшиеся вслед беспокойной волне на штормовом берегу. Под глазами свисали тяжелые полумесяцы теней, руки пахли едкой хлоркой.
За спиной, подобно руинам, щерились вещи: швейная машинка, светящая белым торцом, пыльная посуда, тряпки, емкости, коробки из пластика и картона, цветастые соломинки для питья в прозрачном зип-пакете, елочная игрушка в виде домового с оторванным носиком, резная подставка из красного дерева под бутылку вина.
– Генеральная уборка? – с пониманием спросила я, растягивая тугую молнию, заевшую на голенище.
– Генеральная уборка, – выдохнула мама, обреченно поглядывая на результат часового труда. – С днем рождения, дорогая моя доченька! Прости, что я без наряда. Год какой-то безумный! Расти, дорогая, большой, не будь лапшой, не расстраивайся по-всякому не достойному слез твоих поводу! Мужикам не верь, люби себя и слушайся маму!
Мы обнялись, расцеловались, бросили друг в дружку приветственные: «Как дела?» и обе ответили ничего не значащее «Нормально», требующее дальнейшего разъяснения в праздной обстановке за чашечкой чая.
На кухню манил густой мясной запах, с каким мешалась уксусная кислинка салатов и тонкая, едва уловимая сладость свежеиспеченного пирога, сдобренного ванилью. Неугомонный телевизор шумно оповещал о необходимости запастись перед Новым годом зеленым горошком по акции, потому что никто из соседей с этим помочь не сможет, ибо горошку место в оливье.
На разложенном шире прежнего столе громоздились тарелочки с тонко нарезанной копченой колбаской, тремя видами сыра и поблескивающими от окна маслинами, розетка с красной икорочкой, хлебные ломтики в плетеной корзинке, высокий салатник с прозрачными бортами, уложенная слоями селедка под шубой на овальном блюде и пустынная деревянная доска на крутящемся диске, терпеливо ждущая явления утки из духовки.
– Ну ма-а-ам, – простонала я, увидев все это разнообразие. – Я же сказала, не празднуем! Привезу тортик – и всё! Мне двадцать шесть лет, это даже не юбилей. Славка-то хоть приедет?
– Обещал к вечеру, по работе мотается.
– С Мариной?
– Нет, они поссорились, – свернув губы трубочкой, мама подняла брови и глянула в сторону, как бы воздерживаясь от прочих комментариев.
– То есть весь этот
– Ну прям уж “весь этот стол”. С собой возьмешь, Колю угостишь. Он-то приехал наконец?
Тонкий лед захрустел подо мной ломкой корочкой.
– Не-е-т еще, – ступая по-снайперски, откликнулась я.
– Ну на Новый год-то приедет? – промежду прочим осведомилась мама, вытаскивая на свет божий утомленную долгим ожиданием утку в глянцевой бронзовой корочке.
– Скорее всего, нет, с работы не отпускают.
В ответ – взгляд “Все понятно” и смачное бульканье вина в тонком горлышке. Вооружившись стаканом с соком, я приготовилась к тосту.
– Люди, Анечка, они, как свечи, делятся на два типа: одни – для света и тепла, а другие – в жопу 1 . Не позволяй мудакам отравлять тебе жизнь.
Стекло звякнуло, сок показался недостаточно кислым в сложившихся обстоятельствах. Из телека донеслось: “Да он козлина! Вы посмотрите на него!” и я, желая сдержать вид непринужденный и легкомысленный, резко глотнула, не оценив мощность втягивания в откровенно небольшую ротовую полость. Из глаз посыпались искры, из носа – оранжевые струи с мякотью.
1
Цитата Фаины Раневской
– Ты расстроилась, поди? Из-за него? – спрашивала мама, настойчиво растирая мне спину.
– Я не расстроилась, я подавилась, – в подтверждение сказанного подтерла слезы ладошкой и затряслась в приступе скорее уже притворного, чем необходимого, кашля. За выдающуюся актерскую игру мама наградила меня дородным куском запечённой утки, тремя дольками яблока, зарумяненными до горчичного цвета, и ложечкой брусничного соуса из пузатой стальной тарелки.
– Одна отмечать собралась?
В неравной борьбе между жалостью к себе и репутацией сильной и независимой женщины, далекой от дешевых сантиментов, победила утка. Божественная, нежная утка растаяла на языке, оставляя “м-м-м” вместо тысячи слов.
– Вкусная? – заинтересовалась мама, отщипнув кусочек из общего блюда.
– Умопомрачительная! – простонала я, набивая рот сдобренными соусом мясными полосками.
– И правда, ничего, – согласилась великая женщина, дщерь богов, творительница кулинарных чудес.
С десять минут мы увлеченно сметали еду со стола. Вскоре мне был торжественно вручен сертификат на покупку парфюма в известном брендовом маркете, и тема новогоднего одиночества снова всплыла.
– И все-таки с кем ты будешь тридцать первого? – уже слегка хмельная, мама походила на доброго полицейского из юмористического кино, который светил лампой куда угодно, только не в глаз подсудимого.
– Не волнуйся за меня, я предполагала, что он не приедет, и заранее договорилась с Соней.
Естественно, с Соней мы ни о чем не договаривались, и вообще, не писали друг другу уже месяца три. Но с тех самых пор, как злосчастное сообщение зыркнуло в душу с экрана старенького мобильного, мной овладела маниакальная идея принести Новый год в жертву отчаянию и грусти по несбывшимся мечтам. В воображении издевательски переливалась цветными фонариками ряженая елка, а я, несчастная, как Наденька из “Иронии судьбы”, тоскливо поздравляю зеркало с наступившим. Потом, естественно, наливаю бокальчик-другой шампанского, репощу в сети грустные мемы и слушаю песни состарившихся рокеров.