Время наточить ножи, Кенджи-сан! 4
Шрифт:
Девушка долго смотрела в темноту, её лицо было мрачным. Она вздохнула, прежде чем ответить.
— Это хякки яко, — произнесла она тихо, будто сама боялась этих слов. — Ты слышал когда-нибудь о ночном параде ста духов?
Я покачал головой. Что-то в её тоне заставило меня ощутить, что рассказ будет зловещим.
— В японских легендах, — начала она, её голос был почти шёпотом, — хякки яко — это ночное шествие сотен демонов, ёкаев и духов. Они проходят по улицам человеческих поселений, скрываясь в тени и исчезая с первым
Я смотрел на неё, ошеломлённый её словами. Моя кожа покрылась мурашками.
— Это что, какие-то сектанты?
Акико подняла глаза и посмотрела на меня с серьёзным выражением лица.
— Я не знаю. Но они выглядели слишком странно, не так ли? Их маски… Словно они и вправду верят, что могут таким образом связаться с духами. Или же они думают, что смогут прогнать болезнь, которая охватила город. — Она замолчала, но через мгновение добавила: — Я думаю, это может быть связано с тем карантином, который объявили. Может, они решили, что таким образом смогут изгнать болезнь.
Слова Акико оседали во мне, вызывая смешанное чувство ужаса и любопытства. Я снова увидел перед глазами те странные маски и их неестественное, молчаливое шествие. Если эти люди действительно верят в старые легенды, насколько далеко они могут зайти?
— И что же им нужно от нас?
— Мне кажется, они преследуют тех, кто остаётся на улицах в тёмное время. Если мы сможем их избежать и оставаться среди людей, возможно, мы будем в безопасности. Но в этом городе… никто не знает, сколько ещё людей как они скрываются в тени.
Я задумался над её словами, чувствуя, как холодный страх постепенно охватывает меня.
— Кажется, весь мир сошел с ума, — только и смог произнести я после долгой паузы.
Глава 9
Нужно было все-таки продолжить преследование Хаяси, но я понял, что это будет бессмысленно. Он уже ушел. Да и на улицах не безопасно — ходят эти странные сектанты. Поэтому я проводил Акико до дома (в тайне надеясь, что она все же ночью не придет ко мне опять в номер). Вернулся к себе.
На следующее утро я встретил Хаяси уже в закусочной. Он выглядел уставшим, как будто всю ночь провёл без сна. Когда наши взгляды пересеклись, я заметил лёгкую тревогу в его глазах. Он, видимо, догадывался, что разговор будет непростым.
— Идём, — коротко бросил я и направился на кухню.
Хаяси молча пошёл за мной, опустив плечи. Как только мы оказались внутри, я захлопнул за собой дверь. Здесь нас никто не услышит.
— Где деньги? — спросил я, стараясь держать голос ровным, но внутри меня уже кипело.
— Какие деньги? — он попытался изобразить непонимание, но глаза у него бегали, и это выдавало его.
— Те, что ты вчера взял из кассы, — я сделал шаг ближе, пристально
— Я… я не понимаю, о чём ты, — пробормотал он, отступая на шаг.
— Не нужно строить из себя дурака. В кассе нет денег. Не ври мне, Хаяси, — мой голос стал жёстче. — Я всё видел. Ты вынес всю выручку. Где она сейчас?
Он долго молчал, избегая моего взгляда. Я стиснул зубы, ощущая, как напряжение между нами нарастает, но был готов ждать. Наконец, Хаяси сдался.
— Ладно, да… Я взял их, — выдохнул он, опустив голову. — Но у меня не было выбора, Кенджи…
— Что значит «не было выбора»? — спросил я, чувствуя, как гнев и разочарование охватывают меня.
— У меня огромный долг, — наконец, выдавил он. — Я всё проиграл… Больше двух миллионов иен. Я должен вернуть их, иначе меня… меня просто прикончат.
— Два миллиона иен?! — только и смог вымолвить я.
— В карты… — только и смог вымолвить Хаяси.
Он нервно перебирал пальцы, словно надеялся, что я пойму и пожалею его. Но внутри у меня всё кипело. Мы пытались возродить закусочную с нуля, а он втянул нас в свои личные проблемы и угробил всё, едва начавшее налаживаться.
— Почему ты не сказал мне раньше? — я говорил тише, но от этого мой голос звучал ещё угрожающее.
— Я думал, что справлюсь сам, — он устало потёр лицо. — Думал, что смогу отдать долг без шума. Но всё пошло не так…
Я опёрся на столешницу и задумался. Ему действительно угрожала опасность — это объясняло его поведение, встречи с подозрительными людьми и постоянное напряжение. Но это не оправдывало того, что он украл у нас.
— Ты понимаешь, что из-за твоего долга мы все можем оказаться в ещё большей беде? — спросил я.
Хаяси кивнул, но в его глазах не было ни раскаяния, ни страха — только глубокая усталость и смирение.
— Я всё понимаю, Кенджи, — тихо сказал он. — Но если я не верну эти деньги, они придут за мной.
Я почувствовал, как гнев разливается внутри меня, накрывая с головой. В горле стоял ком, а руки сжались в кулаки сами по себе. Всё, что мы пытались построить с таким трудом, могло рухнуть в один миг из-за долгов старика.
— Проклятье, Хаяси! — Я ударил кулаком по столешнице так, что посуда на полке зазвенела. — Ты хоть представляешь, во что нас втянул? Чем ты думал, когда садился за стол?
— Я…
— Не надо оправдываться! Я хотел помочь тебе, возродить твою закусочную. Но ты сам все испортил!
— Кенджи-сан…
— Скажи мне хоть одну причину продолжать все это? Я уйду, а ты сам разбирайся со всем этим дерьмом, которое создал тут.
Он отпрянул от меня, как будто я ударил его, и судорожно втянул воздух.
— Прости меня, Кенджи… — прошептал он, опуская голову. Его голос дрожал, словно он вот-вот расплачется. — Я не хотел никого подставлять… Просто не знал, что делать. Кенджи-сан, не бросай меня!