Время покинуть дом, Хейли Джей

Время покинуть дом

на обложку

Хейли Джей

Шрифт:

empty-line/>

Мать: Я вам уже говорила, что когда Стив оказался в больнице, он пошёл его навещать, а не я. Я не пошла. И когда Стив убежал из больницы, дома был он, а я не стала отводить его назад.

Скотт: Вам действительно свойственно держать свои чувства внутри.

Мать: Да, я такая, и я всегда была такой. Я была такой и до замужества, так что меня никому не изменить не удастся.

Скотт: Я не хочу вас менять, вы просто очаровательны такая, какая вы есть.

Отец: Да, она такая и есть.

Скотт: Очаровательная? Вы тоже согласны со мной?

Для того, чтобы разорвать существующий патологический цикл, требовалось достичь стойкой стабилизации состояния Стива, чтобы психотерапевт мог сосредоточиться на решении супружеских проблем его родителей. Встал вопрос – как замотивировать сына вести себя адекватно? Так как его базовой ценностью были деньги, то они и были использованы для этого. На седьмом сеансе психотерапевт заключил со Стивом пари, что он не сможет воздерживаться от приёма запрещённых ему медикаментов. Пари было заключено в присутствии родителей, дата его заключения была торжественно написана на доске, отец стал гарантом соблюдения его условий. Психотерапевт кратко суммировал для Стива договорённости: «Если у тебя снова возникли проблемы с лекарствами, то ты попал на пять долларов. Если у тебя не будет проблем с лекарствами – ты нажил пять долларов. Пять долларов есть? Клади их сюда!»

Сначала пари было заключено на две недели, по истечении которых пари было перезаключено на вдвое больший срок. Сын снова выиграл пять долларов, и очередное пари заключили на шесть недель. В то время, как сын вел себя хорошо, между супругами стала вновь нарастать отчуждённость. У них не возникало ссор, на которых смог бы сфокусировать своё внимание психотерапевт, они просто отдалялись друг от друга. Отец решил отправиться на охоту, чего он не делал уже несколько лет. Когда он отсутствовал, между матерью и сыном произошёл конфликт, который потенциально мог бы укрепить отца в мысли о невозможности отлучаться из семьи на длительное время.

Конфликт возник на девятой неделе работы – характерное время возникновения проблем при данном психотерапевтическом подходе. Это было классическое начало второго этапа терапии, как было описано выше, дебютирующего с рецидива возникавших ранее, и, казалось бы, уже успешно преодолённых, проблем. Стив во время обеда, на котором присутствовали мать, дочь и его младший брат, аффектировался и стал угрожать насилием. Мать потребовала, чтобы он немедленно покинул помещение. Он знаками попросил её успокоиться, но она по-прежнему требовала от него выйти. Тогда Стив схватил нож и стал им угрожать матери. За мать яростно вступилась сестра, а Стив в кладовке достал бейсбольную биту, угрожая избить сестру. В итоге никаких телесных повреждений никому не было нанесено, но сестра и мать были очень испуганы. Мать позвонила психотерапевту, который назначил сеанс, на который также был приглашён и уже вернувшийся с охоты отец. Сестра, хотя

и обещала, на сеанс семейной психотерапии не пришла.

В данном случае, учитывая, в особенности, длительность существования проблем, очень важным для психотерапевта было придать случившемуся драматическую окраску. Важно было предотвратить очередной рецидив подобного в будущем, и в этом отношении простой разговор о имеющихся проблемах мало чем смог бы помочь. В работе с данной семьёй была одна особенность: сын никогда не считал, что, действуя агрессивно, он делает что-то плохое. Он заявил, что он не употреблял запрещённых лекарств, не причинял никому проблем, и вообще уже через несколько дней собирается съехать в отдельное жильё. Если бы этот эпизод был бы просто спокойно обсуждён, то сын, скорее всего, на сеансе стал бы отрицать содеянное, как он это ранее делал уже множество раз, а потом и вовсе забыл бы о происшедшем.

Когда психотерапевт готовился к проведению этого девятого сеанса, то он положил посередине комнаты бейсбольную биту и кухонный нож. Когда семья пришла на сеанс, то мать, Стив и его младший брат с интересом стали разглядывать эти предметы, догадываясь, зачем они здесь. Отец, которому ничего не рассказали о случившемся, как будто бы не заметил их и не придал их наличию никакого значения. Зайдя, он добродушно сказал: «О, у нас тут сегодня вечеринка!». «Ага, вечеринка», - ответил ему психотерапевт, садясь рядом с отцом.

Скотт(обращаясь к матери): Может, вам будет удобнее снять верхнюю одежду?

Мать: Да нет, я пока ещё погреюсь.

Скотт: Хорошо.

Мать: Не хочется ничего менять.

Скотт: Вы прекрасно выглядите. (Он жестами указывает на лежащие на полу бейсбольную биту и кухонный нож и начинает говорить , параллельно переводя свою речь на язык жестов глухонемых): Смотрите, я положил сюда эту биту и нож, но я не хочу обсуждать сейчас, зачем я это сделал, ни с вами(указывает на отца), ни с вами(указывает на мать), ни с тобой(указывает на младшего брата). Я хочу обсудить это со Стивом. Как это называется?(Психотерапевт поднимает бейсбольную биту, и Стив на жестовом языке показывает её название). Правильно, бита. А это как называется? (Психотерапевт поднимает кухонный нож, и Стив на жестовом языке показывает его название). Верно, нож. Как ты думаешь, почему я положил их здесь? Почему? Как ты думаешь, почему я положил их здесь? Что? (Стив жестами отвечает, что, наверное, они и раньше были здесь). Нет, я специально положил их сюда. Почему? Как ты думаешь, зачем я положил их здесь? (Стив отвечает) Это для детей? Нет, подумай! Зачем я их принёс? С какой целью? Нет, они мои, я принёс их сюда. Я принёс их сюда и положил их здесь. Зачем? Как ты сам думаешь? Что? (Стив улыбается и отвечает жестами) Бить? Этим? Кого? Кого надо бить по голове? Я принёс их сюда. (Стив изображает мяч) Нет, не мяч. Здесь нет мяча. Почему здесь бита и нож? (переводит слова Стива) «Когда я был маленький я играл в бейсбол» (психотерапевт поднимает нож) А это? Это что такое? Зачем это тут? Ты не знаешь?