Время Рыцарей
Шрифт:
С Уильямом Бломфилдом Агата провозилась две недели. Тот сразу ей не понравился: смотрел на нее свысока, не отвечал нормально на вопросы и посмеивался над «глупенькой девчушкой». А потом и вовсе начал на нее давить, не желая сообщать необходимую для отчета информацию. Выскальзывал из рук, как угорь, но Агата все-таки прищучила его и притащила к господину Льюису.
– Я оценила товары, что он приобрел, в пять золотых и сорок серебряных монет. Я обошла все лавки, где он их покупал. Однако из сокровищницы было взято не то тридцать
Бломфилд снисходительно поцокал языком.
– Девочка не умеет считать. И невнимательна – вечно на кавалеров отвлекается, глазки им строит. Боюсь, она могла и лавки перепутать, хотя я объяснял ей дорогу предельно ясно. Те превосходные товары, что я закупил для ваших нужд, не могли стоить пять золотых, повелитель. Хоть я и выбил нам скидки через свои знакомства, цена все равно оказалась в пять раз выше, чем она говорит. Давайте девочка вернется к своим гулькам и не будет учить меня торговать. Я в этой сфере дольше, чем она живет на свете.
Агата вспыхнула.
– Ты лжешь! Ни на что я не отвлекалась! И плевать, что ты – старик, не смей обо мне так говорить!
– Агата, успокойся, – остановил ее господин Льюис, – кто из вас прав проверить очень легко. Господин Бломфилд, говорите правду. Сколько вы потратили на наши товары?
Тот сглотнул. Лицо его исказилось.
– Пять золотых и сорок серебряных, повелитель.
– А сколько прикарманили?
– Тридцать золотых.
Агата ахнула. Бломфилд принялся нервно подкручивать усы и скороговоркой оправдываться:
– Но поймите меня правильно, эти деньги пойдут на благое дело! Я должен выглядеть прилично, чтобы восстановить старые связи и повлиять на бывших торговых партнеров. Вы же сами разрешили мне взять столько денег, сколько понадобится! Я и не думал, что должен отчитываться за каждую монету! Вы ведь богатый человек и заботливый повелитель, так зачем мелочиться?
Господин Льюис хмыкнул.
– Похоже, воздействие уже закончилось. Быстро, однако. Говорите правду! Зачем украли деньги?
– Да потому что это невыносимо: жить без медяшки в кошельке! Я чувствую себя жалким без денег, и вы могли бы компенсировать мне потерянное богатство! Если бы не вы, я жил бы припеваючи! Откуда мне еще брать деньги, как не из вашего кармана?
Бломфилд побледнел и укусил себя за кулак. Агата уставилась на него, как на сумасшедшего. Как можно было говорить такое в лицо Великому Ворону? Совсем безголовый?
Господин Льюис вздохнул.
– Кто бы сомневался. Никакого раскаянья, как и говорил пастор Браун. Вернете деньги немедленно. Вы не оправдали моего доверия, и отныне закупками будет заниматься Агата.
– Повелитель, я все объясню!
– Вы уже объяснили. Вон отсюда.
Бломфилд немедленно ушел. Агата покачала головой.
– Вот дурак. Мало
– А ты бы не призналась? – улыбнулся ей господин Льюис.
– Я бы не воровала. Но и не призналась бы тоже, это же полная глупость!
Великий Ворон помолчал.
– Бломфилд не мог мне солгать или утаить правду. Я использовал магию, чтобы заставить его говорить искренне. Ни один Ворон не может ей сопротивляться.
– А так бывает?
– Хочешь проверить?
– Было бы интересно.
– Ладно. Сейчас я задам тебе вопрос, а ты попробуй солгать или промолчать.
– Давайте.
Господин Льюис задумался.
– Какой твой любимый цвет?
– Красный, – тут же ответила Агата, хотя собиралась сказать «белый».
– Какое у тебя любимое блюдо?
– Жареное мясо и картофельное пюре с подливой, – она попыталась ничего не говорить, но моментально ответила.
– Ты скучаешь по прежней жизни?
– Ни капельки, мне здесь нравится. Довольно, я поняла. Как Бломфилд решился воровать при таких условиях?
Господин Льюис пожал плечами.
– Он из тех, кто воспринимает доброту как слабость. Забудь о нем.
Агата вспомнила, что еще хотела сказать:
– Господин Льюис, нужно провести ревизию в сокровищнице. А то мало ли кто еще ворует? Вы этого не узнаете, если не будете в курсе, сколько у вас денег. Позвольте мне вести ваши дела! Я – дочь секретаря наместника, отец часто обсуждал со мной работу и готовил к службе в магистрате! Я головой отвечаю за результат.
Великий Ворон кивнул.
– Пожалуй, мне и в самом деле не повредит помощница. Возьми Сольвейна и займитесь этим. Ключ в верхнем ящике стола.
Ящик даже не был заперт. Агата забрала его, поклонилась и уже собиралась уйти, когда увидела на шее господина Льюиса еще один ключ, на простом кожаном шнурке. Поймав ее взгляд, тот спрятал ключ под рубашку.
– А от чего…
– Агата, иди прямо сейчас, – перебил ее господин Льюис, – у меня есть еще дела.
– Поняла.
Сольвейн не отказался ей помочь, и они вместе спустились в сокровищницу. Она выглядела не так, как Агата ее представляла: золото не устилало пол, а лежало в сундуках, заполнявших небольшую комнату. Некоторые из них были пусты. Агата и Сольвейн устроились на полу и взялись считать и записывать деньги.
– Ты точно не против этим заниматься?
– Не против. Все равно делать нечего: меня так и не выпустили из замка.
– Подожди, почему? Всем же можно выходить.
Сольвейн покачал головой.
– Я провалил задание Льюиса, и он меня наказал. Теперь я могу выходить только в парк, к маме и с тобой.
– Так чего же ты раньше не сказал? Будем ходить, куда тебе захочется. Я тебя не выдам. Если только с магией не спросят, – поправилась она. – А что ты такого сделал?
Сольвейн поморщился.