Время великих реформ, II Александр

Время великих реформ

на обложку

II Александр

Шрифт:

Вторник – 16-го Апреля.

Утром на пароходе нас возили по рейду. Был сильный холодный северный ветер, и нас качало жесточайшим образом, а смотреть было нечего, так что это вышла довольно глупая штука. Потом мы осматривали гавань La Joliette и работы той гавани le port Napolеon. Это гигантские работы! Гавани эти образованы искусственными молами, построенными среди моря. Заржецкий и Тотлебен [71] изучают подробности этих работ, которые нам будут необходимы для Балтийского Порта.

Эдуард Иванович Тотлебен (1818–1884) – русский генерал, знаменитый военный инженер, руководитель фортификационных

работ в период обороны Севастополя; впоследствии директор Инженерного департамента Военного министерства. В 1877 г. во время Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. руководил осадой Плевны.

Им с большою готовностию показывают все частности. После завтрака мы осматривали в подробностях мастерские и все заведения компании des forges et chantiers. Они имеют огромные средства и работают с неимоверной быстротой. Много машин, заказанных нами, только зимою уже теперь собираются.

Я очень надеюсь на эту компанию, чтоб со временем вовсе отказаться от Английских заказов, по крайней мере, хоть для Черного моря. Эти осмотры нам заняли все время до обеда. Вечером я должен был отправиться на парадное представление в Театр, где был очень хорошо принят. В мою честь пели нарочно сочиненные куплеты. Ты можешь себе вообразить, какую я при этом представлял фигуру, и как это было весело.

Среда – 17-го Апреля.

Ради дня Твоего рождения, мы утром ездили помолиться в Греческую Церковь, где было, к моему большому удивлению, было весьма порядочное пение. После обедни мы тотчас отправились по железной дороге в Париж и остановились часов в 9 вечера ночевать в маленьком городе M^acon [Макон]. Дорога эта была довольно утомительна, потому что на каждой остановке была парадная встреча с почетными караулами и всеми властями в парадных формах.

В числе почетных караулов было несколько кавалерийских, а именно Уланы, Драгуны и Конные Егери. В кавалерии вообще состав людей гораздо лучше, чем в пехоте, и народ весьма рослый, стройный и весьма красивый. Чрезвычайно красивы конные Егери в их новых полугусарских куртках и маленьких меховых шапках.

Самая парадная встреча была в Лионе. Старик Маршал Castellane [72] сам меня встретил на станции железной дороги, представил мне весь штаб его Армии и провел меня по почетному караулу, состоявшему из батальона пехоты, батальона Стрелкового и эскадрона кавалерии на коне. В M^acon нас дожидался Граф Киселев, и мы с ним вдвоем просидели весь вечер почти до полуночи, толкуя все время про Париж и про все дела, которые мне необходимо для сего знать. Я очень-очень надеюсь на его помощь.

Эспри Виктор Элизабет Бонифас де Кастелян (1788–1862) – маршал Франции, блестящий военачальник, участвовал в военных кампаниях Наполеона, пройдя путь от простого капрала до полковника. Потерял правую руку, отморозив ее во время русской кампании. Во времена Второй империи был военным губернатором Лиона.

Четверг – 18-го Апреля.

Отправились из M^acon в 9 часов утра, завтракали в Dijon [Дижон] и приехали в Париж в 5. Дорога происходила с таким же церемониалом, как и в первый день. На Парижской станции, великолепно украшенной нашими и Французскими Флагами, меня встретил Принц Наполеон [73] , которого я тотчас узнал по его сходству с первым Наполеоном.

Жозеф-Шарль-Поль Бонапарт (1822–1891) – сын Жерома Бонапарта, младшего брата Наполеона I.

Тут же были Маршал Magnan, Главнокомандующий Парижской армии и важные другие военные и гражданские власти и сзади все наши Русские дамы. Принц меня повел к войску. Были выставлены 2 эскадрона гидов верхом, один батальон Гвардии в медвежьих шапках и с белыми лацканами и один батальон линейной пехоты. Пройдясь по фронту, мы сели в открытую коляску и с эскортом гидов поехали во Дворец через place de la Bastille [площадь

Бастилии], по всем бульварам, place de la Concorde [площадь Согласия] и rue de Rivoli [улица Риволи].

Везде была неимоверная толпа, достойная Московской толпы, и все были чрезвычайно учтивы, снимали шапки, кланялись и даже по временам кричали. Во многих окнах были выставлены русские и французские флаги. Вообще можно сказать que l’accueil еtait tout `a fait sympathique [74] . Только что мы вышли из коляски во дворце, я увидел наверху лестницы Императора в полной форме и Андреевской ленте. Он сошел ко мне навстречу до нижней площадки лестницы, что считается неимоверной учтивостью, и до сих пор ни для какого Принца не делалось.

Что прием был довольно доброжелателен (фр.).

Он мне сказал, что он очень доволен видеть меня в своей столице, я отвечал, что доволен, что могу лично его благодарить за прием по всей Франции. Он очень похож чертами лица на портреты, но ни на одном из них нет его настоящего выражения. Цвет лица у него очень бледный и желтый. Он полголовою меньше меня ростом. Он повел меня наверх в залы и представил меня Императрице [75] . Она очень похожа на все портреты и действительно чрезвычайно мила собою.

В это первое свидание она была очень embarrassеe [76] . Тут тотчас последовали обоюдные представления всех свит, а потом Император меня повел в назначенные для меня комнаты в Pavilion Marsan [Павильон Марсан]. Окна выходят на Тюильрийский сад и на улицу Rivoli. В 7 1/2 часов, одевшись во фрак, короткие штаны и чулки, я сделал маленький визит Принцессе Стефании Баденской, а потом мы тотчас пошли к столу.

Супруга императора Наполеона III Евгения Монтихо (1826–1920).

Смущена (фр.).

Я сидел подле Императрицы, которая все время очень мило со мною говорила. После обеда был у меня первый весьма длинный разговор с Императором, но который невозможно передать. Он ни на одном предмете долго не останавливался, а переменял их беспрестанно, не впускаясь в объяснения. Только что коснется интересного предмета, и только что я навострю уши, чтоб слушать, глядь – он вдруг перескочил на совсем другой предмет.

Так он начал говорить про войну, в этом роде: Je trouye que quand une guerre est finie, une guerre qui a еtе menеe avec honneur, dans laquelle les deux parties ont appris `a s’estimer mutuellement, – qu’on peut qu’on doit revenir alors sur cette guerre sans passions, et la regarder comme un fait historique, et comme un objet d’еtudes sеrieuses. Dans la n^otre par exemple, il у a eu des fautes immenses de commises des deux c^otеs, et surtout de n^otre [77] .

Я полагаю, что, когда война окончена, война, которая велась с честью и которая научила обе стороны уважать друг друга, – мы можем и должны вернуться к этой войне с холодной головой и рассматривать ее как исторический факт и как предмет для серьезных исследований. В нашей войне, например, были допущены огромные ошибки с обеих сторон, и особенно с нашей. (фр.).

Вот я и усугубил внимание и слушаю, что-то теперь будет. Он прибавил несколько слов об опасности делать высадки наобум и выступать в сухопутный поход, не обеспечивши места высадки, и потом вдруг замолчал и перескочил на совсем другой предмет, и этак несколько раз. В течение этого разговора я ему передал то, что Ты мне приказывал ему сказать, что Ты доволен возобновлением дружественных с ним связей, имеешь договоренность dans sa loyautе [78] и на него рассчитываешь и полагаешься на часто им повторенные уверения хорошего расположения.

По поводу его лояльности (фр.).