Всадник Ветра
Шрифт:
— Насчет наружной охраны для Афины Урагановой я уже распорядился, — продолжал тем временем Аркадий. — Проинформировать ее об этом оставляю тебе. Возможно, лучше сказать после праздников. Не думаю, что наши противники попытаются нанести новый удар, пока не убедятся, что покушение на меня увенчалось успехом — а этого удовольствия я им доставлять не намерен. Разве что инсценировать смерть, но я пока не уверен, что это будет выгодно. Так что несколько дней у тебя точно есть.
— Да, — хмуро сказал я, — пожалуй, не стоит портить ей Новый год… Еще сильнее. А кто они — наши противники-то? Которые будут наносить удар?
— А, вот это самое интересное, — мрачная, предвкушающая
— Нападение на тебя как-то связано с нападением на АЭС?
— Не уверен. Возможно, ты знаешь, возможно, нет, но в Оросе при сильной централизованной власти нет монолитности — как и у нас, к слову. Политику проводят могущественные роды чиновников, их интересы иногда полярны, иногда пересекаются. Нападение на АЭС, безусловно, является проявлением той же тенденции к охлаждению отношений, которые мы наблюдаем последние пятьдесят лет, но вот что организаторы те же самые — такой вывод я сделать пока не готов.
Ага, подумал я, «пока не готов» — значит, не исключаешь. Ну, отрадно слышать, будем надеяться, что нам какая-то одна сила все эти развлечения устроила, а не несколько разных. Проще будет потом раздавать им асимметричные ответы.
Что плохо: если Аркадий сейчас все-таки загнется, у меня самого никак во всю эту внешнюю политику нет выхода. Не в той я позиции. Считай, он моя единственная ниточка, и от него же я всю инфу получаю. Нужно будет разыскивать другие. Можно будет попробовать зайти через того мужика, Командора… Может быть, у Теримова есть какие-нибудь подвязки среди старшего офицерского состава? Учителя, родня — у военных частенько бывают династии…
Ну да ладно. С этим разберемся позже при необходимости. Которой, надеюсь, не возникнет. Блин! Вышибание Аркадия создаст мне кучу неудобств — это даже помимо того, что он явно не успел мне рассказать все, что знал по магии!
Аркадий словно бы услышал мои мысли, потому что со вздохом произнес:
— Кир, ты, надеюсь, понимаешь, что ты — один из немногих ценных активов Ордена среди детей-волшебников? Мне не хочется говорить как человек, составляющий завещание, тем более, что это затея довольно бессмысленная — контролировать, что произойдет после смерти, нельзя никак, хотя люди не оставляют попыток. И все же я последние два дня только и делаю, что организовываю все так, чтобы тебе, в случае чего, и некоторым другим нашим агентам среди жертв Проклятья, продолжали оказывать максимальную возможную помощь. Даже вашего с матерью куратора, Корсакова, ограниченно проинформировали и подняли в ранге. Что касается наших магических упражнений, то, когда я тебе говорил, что в Ордене нет учебников по магии, я сказал не совсем правду. Такой учебник есть — но не древний, а новый. Моего авторства.
— Тогда почему ты мне его раньше не выдал? — возмутился я. — Время бы сэкономили!
— Из осторожности.
— Боишься, что я нечаянно разнесу гору?
— Если бы! Это был бы отличный результат. Катастрофический в краткосрочной перспективе — хотя, я надеюсь, ты ответственно подошел бы к выбору безлюдной горы — но весьма радующий в долгосрочной, — Аркадий вздохнул. — Нет, дело в другом. Видишь ли, этот учебник я начал составлять много лет назад. Ты уже наверное догадался,
— Так, здесь поподробнее, — я нахмурился. — Ты им дал учебник, а они растворились в воздухе?
— Естественно, нет. Если бы такое случилось хоть однажды, я бы не стал повторять эксперимент. Ни при каких обстоятельствах. И тебе не сказал бы про этот учебник ни слова.
Я кивнул, признавая, что спросил слишком быстро.
Аркадий, между тем, продолжал суховатым академическим тоном.
— В первом случае мальчик сказал, что отправляется на охоту, и не вернулся. В Убежище остались его вещи, в том числе имеющие сентиментальную ценность. Подготовленная нами распечатка лежала в коробке, закрытой на кодовый замок, с гербом Службы, ее нашли и передали нам. Вторая ученица пропала по-другому: отправилась гулять в сад, захватив с собой учебник и оставив предмет-компаньон в помещении Убежища. Спустя полчаса этот предмет-компаньон растворился в воздухе на глазах ее подруг. Что удивительно, учебник в саду потом найти не удалось, хотя такая же коробка сохранилась в вещах девочки. Видимо, она нарушила какой-то гиас, работая над заданиями по магии, и заодно нечаянно уничтожила распечатку — огневикам это легко. Поскольку я не знаю, какую главу она читала, не могу предпринять никаких мер. После этого случая я учебник никому не предлагал. Впрочем, и учеников у меня больше не было.
— М-да, — сказал я. — Отличные перспективы открываются.
— Учебник сможешь взять у Командора, если сочтешь это оправданным, — плавно пожал плечами Аркадий. — Его контакты будут в новом коммуникаторе, который… — он приподнял руку с часами, скосил на нее глаза, — ну вот буквально минут через сорок уже должны подготовить. Но имей мое предостережение в виду. Пока же… есть еще один важный вопрос, который нам обязательно нужно обсудить — это касается твоего доклада о хищнике, запертом внутри скалы. Но сначала все же займемся телекинезом. С ним сложнее, монстра можно обсудить и позже, когда ты выдохнешься.
Ого, он прямо уверен, что я выдохнусь? Неужели такая сложная штука?
— Погоди минуту, — сказал я. — У меня тоже кое-что есть, пока мы на теме детей-волшебников. Я знаю одну волшебницу, которая, подозреваю, пошла тем же путем, что и я. То есть придумала какое-то новое заклятье. И, возможно, даже вскрыла механизм гиасов.
— Одна из твоих замечательных Лошадок? — приподнял Аркадий брови. — Неужели Ксантиппа?
Я отметил про себя, что старший аналитик уже и девчонок, оказывается, разобрал до деталей биографии.
— Нет, не она. Вообще не из них. Она, кажется, старается не засветиться перед Службой. Взяла с меня обещание, что я никому о ней не скажу, но я абсолютно уверен — знай она о тебе, она бы сделала исключения. А рассказать ей я не могу — ясно же, что ты самый охраняемый секрет Ордена после ядерного оружия!
— Я даже не в первой десятке, — чуть улыбнулся Аркадий.
— Да? И ты точно знаешь, что в первой десятке?
Он этак повел глазами, мол, комментариев не будет. Я махнул рукой.