Всадники Одина Цена человечности
Шрифт:
Он замер у двери, не зная куда себя деть. Под светом множества лампад ему стало несколько неуютно. Почти так же, как в лесу. Действие наркотиков прошло неокончательно, потому свет, хоть и не столь яркий, как электрический, неприятно оседал на сетчатке. Эх, лечь бы сейчас! Лечь и просто поспать. Восстановиться. Но он не знал, как тут отнесутся к неисполнению супружеских обязанностей. Потому мысли о сне пока отложил в сторону. После леса Ян был почти так же обнажен. Спасибо жричке, хоть простынку одолжила. А то идти нагим через все поселение как-то уж совсем перебор.
– Почему ты не спишь? – спросил он, все-таки собравшись с духом и усевшись на край постели.
Тана дернулась и попыталась отползти еще дальше. Только ей помешала спинка кровати. Сердце ее забилось сильнее, и воздух наполнился запахом адреналина. Н-да. Ситуация складывалась не ахти. А он ведь даже ничего и сделать не успел. Даже не прикоснулся. Что же будет, если он, допустим, возьмет ее за руку? На потолок полезет?.. Может, с ней тоже что-то сделали? Вдруг ее в такую же рощу таскали?.. Он повел плечами, прогоняя сумрачные воспоминания.
– Тебя обидел кто? Что случилось? – тихо, как можно мягче, обратился он к Тане, чуть подавшись вперед. Попробовал все-таки взять за руку, но она опять отпрянула. Еще чуть-чуть и свалится ведь прямо на пол.
— Не прикасайся ко мне! – яростно прошипела она, сверкая испуганными глазищами. Ну точь-в-точь кошка, загнанная в угол сворой собак. Только он не был собакой. И уж тем более – насильником.
– Ладно-ладно, как скажешь. — Он примирительно поднял руки вверх. После встал и обошел по широкой дуге кровать, провожаемый внимательным и недоверчивым взглядом. Налил себе в кубок вина из позолоченного графина. Подошел к окну и, придерживая свою импровизированную тогу, выглянул наружу.
Небо уже совсем посветлело и окрасилось в сине-розовые, фиолетовые и красные цвета, напоминая собой переливы невиданных флуоресцентных растений из рощи Фрейи. Он постоял так немного, размышляя, что ему теперь, собственно, делать. Нужно найти Йорга и уходить. Они и так вынужденно задержались из-за переполоха с кнутом и женой посадника. Хватит с него этих дикостей. Ян послал мысленный сигнал брату. Тот… спал. Напился, зараза, и дрыхнет. Хрен добудишься.
Ян устало вздохнул. К вину он так и не притронулся. Хотя и очень хотелось.
Он вернулся к кровати. Тана все еще глядела на него испуганным зверьком. М-да. Попробуй он залезть на кровать, она ему точно по морде надает. Или крик поднимет. К швампу!
Он уселся прямо на пол, по шею закутавшись в простыню, откинул голову назад, прикрыл глаза. Придется спать так. Не ахти как удобно, но что делать?..
— Ян, ты что, спать так собрался?.. – послышался неуверенный вопрос.
– Скорее всего, да, – откликнулся он. – А что?
— Ничего.
Тана замолчала. Ян тоже не спешил начинать беседу. Он все еще лелеял надежду немного поспать, чтобы хотя бы к полудню пнуть брата и наконец уехать отсюда.
— Почему ты ничего не сделал?
– - снова подала голос Тана. Ян приоткрыл один глаз. Девчонка сидела уже ближе, закутавшись чуть ли не по самые уши в одеяло. Он хмыкнул.
– А что я, по-твоему, должен был сделать?
Тана недовольно
– То самое!
– Зачем, если ты не хочешь? Я что, похож на насильника? – он внимательно посмотрел на нее. Она покраснела.
– Нет, но… кто вас, мужиков, знает?!
– То есть, по-твоему, все мужчины – насильники? И жрец тот твой, и отец?.. И Волдо?.. – вопросом на вопрос ответил ей Ян. – Он хоть и садист, но на сексуального маньяка не похож.
– Сукуаль… Сакуль… Что?! Ты че меня странными словами путаешь?! Хочешь запутать, а потом… того?!
– Нет, не того. В общем, я не хочу спорить… Дай поспать спокойно, – устало сказал Ян, опять прикрывая глаза. Некоторое время они провели в тишине. Ян почти сумел уснуть… Но не тут-то было. Он почувствовал пальцы в своих волосах. Недоверчивые и нежные прикосновения.
Ян снова приоткрыл глаза и осторожно из-под ресниц стал наблюдать. Тана, похоже, увлеклась, совершенно не замечая, что он не спит... Или не хотела замечать. Она, едва касаясь кожи, бережно водила пальцами по вискам, потом снова зарывалась пальцами в волосы. Наконец, она нашла полимерный шнурок, державший форму косы и не позволявший той истрепаться. Она никак не могла развязать хитрый узел, которым Ян специально завязывал шнурок, чтобы косу можно было долго не переплетать.
– Что ты делаешь? – решил наконец спросить ее Ян. Тана испуганно дернулась, похоже, ожидая, что он что-то сделает. И, судя по ее усиленному сердцебиению, это что-то должно было оказаться поистине ужасным. Ян даже не шелохнулся. Ему было, откровенно говоря… лень.
– Хотела переплести ее, – шепнула Тана. Поняв, что ее никто не собирается ругать, а тем более делать с ней что-то страшное, она вернулась к прерванному занятию. – Ты… можно?
– Да, пожалуйста. – Ян снова прикрыл глаза. Чем бы дитя не тешилось… А спать так хочется!..
– Ян...– еще более тихим шепотом произнесла она. Он еле заметно дернул головой, тем самым показывая, что ее слушает. – Почему у тебя на висках и затылке волосы не растут? Ты их так часто бреешь, что они не успевают отрастать?
– Нет. Их удалили специальным составом. Теперь они уже никогда там расти не будут.
– Составом?.. Это... это как… магия?
– Нет. Это как алхимия.
– А-а-а...
Тана наконец справилась с узлом и принялась за косу. Но это было не так-то легко. Сложное плетение разбивать надо умеючи. А судя по длине волос самой Таны, опыта у нее в этом деле было немного.
– А почему ты постоянно заплетенный ходишь?
– Распущенные волосы мешают, падают на глаза, путаются. – Он смачно зевнул.
– Тогда почему ты не носишь коротких волос?
– Мне в свое время надоело постоянно стричься.
– А почему тогда ты только на висках их убрал? Почему не на всей голове?
«Гениально!» – подумал Ян. Он никогда не думал о том, чтобы жениться. Но имел некоторое представление о том, что должно происходить в первую брачную ночь. И в список этих вещей отнюдь не входило обсуждение парикмахерского искусства. Его брак оказался поистине странным во всех смыслах.