Всадники Одина Цена человечности
Шрифт:
– Нет, – произнесла другая.
Ян решил не спорить и начал разоблачаться. Ему все меньше нравилась эта история.
Одежду за ним подхватывали йольфинки. Когда на нем не осталось ничего, две из них вместе с одеждой скрылись в роще, а третья, старшая, повела его вглубь. В лесу запах только усилился, всюду с деревьев свисали гирлянды каких-то крупных белых цветов. Жужжали насекомые, пели птицы. По ровному зеленому ковру травы бегали какие-то мелкие ящероподобные зверьки, иногда встречались пестрые кролики. Жрица, идущая рядом с ним, тоже уже была нага. Он отчетливо видел ее молочные железы, колыхающиеся при ходьбе. И вокруг ни души.
Через некоторое время они вышли на поляну, где... Ян поперхнулся. Где они застали оргию. Парочки, группки, одиночки... все сношались, сами с собой или друг с другом. Жрица, не обращая на них внимания, подошла к небольшому каменному столу, стоявшему под сенью абрикосового дерева, и подняла с него мешочек. В мешочке том оказалась трубка. Самая обычная курительная трубка. Красного цвета, с черным мундштуком, изукрашенная золотым резным узором. Вслед за трубкой йольфинка извлекла из мешочка небольшой деревянный коробок. Она вскрыла его и начала ловко набивать его содержимым трубку. После раскурила ее от свечи и протянула Яну.
– Это поможет тебе видеть тонкий мир.
«Рай для Йорга, – промелькнула шальная мысль в голове, – но не для меня...» Он со вздохом взял в руки трубку. Вдохнул горьковато-сладкий дурман. Поморщился, прочистил горло, чтобы поскорее избавиться от неприятного привкуса во рту. Явно не табак. Какой-то курительный наркотик. И хотя они на него практически не действовали, Ян все равно предпочитал не употреблять их ни в каком виде. Жричка заботливо постучала его по спине, видимо, решив, что он поперхнулся. Ян не удержавшись, отпрянул. Что немало удивило жричку.
– Тебе неприятны мои прикосновения?
– Да. – Ян не стал таиться. – Отвратительны.
– Поразительно, – покачала головой она. – А ведь и не скажешь, что ты из Диадемы. Ну да ладно. Кури.
Ян со вздохом повиновался. Вступать с ней в спор ему откровенно не хотелось. А хотелось одного, чтобы все поскорее закончилось.
После бесконечно долгого испытания легких наркотиком, йольфинка отобрала у Яна трубку. Подошла к огромному дереву с черной корой и пушистой бело-розовой кроной. Почти у самых корней она сорвала несколько бледных, полупрозрачных мелких грибов и обернулась к нему.
– Подойди, – поманила она худой, точно веточка березы, рукой. – Съешь.
Ян подошел и с подозрением принял протянутые грибы. Они дрогнули в его руке, словно резиновые. М-да. Никакой тепловой обработки... Да что там?! Она даже в воде их не сполоснула. О том, что эти грибы вообще могут оказаться ядовитыми, он старался не думать. Хотя нет-нет, да и проскальзывала в голове дурная мысль.
«Единый, дай мне сил!» – попросил он, засовывая в рот грибы. Уже через пару секунд после этого голова стала необычайно легкой, как, впрочем, и все тело.
– Что-что ты сказал? – переспросила его жричка.
– Ничего, – тут же отмахнулся он.
А про себя подумал: «Неужели я произнес это вслух? Похоже, наркотик все-таки действует. Вероятно, у меня нет иммунитета к местным галлюциногенам».
– Значит, ты все-таки из Диадемы. Скажи, а правда, что у вас там жарят йольфов живьем? Или сдирают кожу и вешают вдоль дороги людям на потеху?
Ян подавился грибом и закашлялся, вскинув взгляд на йольфинку. Немыслимо. Он не только различал в темноте черты ее лица,
– Я никогда не видел йольфов, до того как оказался в Бенгте, – хрипло произнес он.
– Тогда почему же я тебе отвратительна?
– Ты похожа на аса. – Он не понимал, почему все это говорит. Язык точно бы жил своей собственной, не подвластной разуму жизнью.
– Ты знаешь наших Богов?! – большие синие глаза йольфики распахнулись в непритворном удивлении. Она немного подалась вперед.
– Я не уверен. – Покачал головой Ян. – Но ваше внешнее сходство налицо.
– Мы потомки Богов, поэтому мы на них похожи. Откуда ты? Как ты можешь знать Богов?
Ян с трудом подавил огромное желание рассказать все как есть. Он сжал руками виски, уронив недоеденные грибы на траву.
– Я не… я не хочу… об этом говорить… – прошептал он и до крови прикусил себя за щеку. Наваждение немного рассеялось. Он с облегчением выдохнул.
– Невероятно! – Всплеснула руками йольфинка. – Ты можешь противиться нашим снадобьям. Удивительно. Ладно. Я уважаю твою волю, хотя мне и очень хочется знать правду.
Ян благодарно улыбнулся. Он не был уверен, что смог бы держать себя в руках и дальше, заставь его жрица еще выкурить наркотическую трубочку или съесть «чудных» грибочков. Выложил бы все как на исповеди и попал бы… Да не известно, куда бы он попал! И что бы сделали с ними местные жители, узнай они правду...
– Пойдем. – Жрица снова взяла его за руку, а Ян постарался не выказывать видимого отвращения. Пора бы уже смириться, в конце-то концов!
Солнце к тому времени село, но темнее вокруг не стало. И дело было не во внезапно активировавшемся инфракрасном зрении. Отнюдь. Лес светился. Листья, стволы, трава, грибы, даже цветы – все светилось, горело ровным мягким светом разных оттенков: от нежно-розового до желто-зеленого, от бело-голубого до бледно-оранжевого. Свет был мягким, фосфоресцирующим. Не будь его так много, вряд ли под таким освещением можно было бы хоть что-то увидеть. А инфракрасное зрение выделяло фигуры сношающихся парочек в кустах. Разумеется, действо сопровождалось соответствующими звуками. Похоже, никто из обитателей леса не имел ни малейшего понятия о целомудрии или хотя бы банальной стестнительности.
Они со жричкой шли примерно с четверть часа, пока, наконец, не оказались на еще одной, похожей на прошлую, поляне. Здесь их уже ждали. Две девушки и двое юношей. Одна из дев держала в руках посеребренную чашу с чем-то парящим и, наверное, дурно пахнущим. Ян вздохнул. Похоже, ему опять придется употребить внутрь какую-то гадость.
Жричка отпустила его и взмахом руки подозвала девушку с чашей. Ян безропотно принял питье, стараясь отрешиться от происходящего. Запах у питья оказался не столь отвратительным, как представлялся со стороны. Пахло каким-то мягким травяным отваром и немного мелиссой. Даже дыхания задерживать не пришлось. На вкус пойло оказалось терпким, чуть горьковатым, но намного приятнее курева и грибов. Глоток. Другой. Третий. Наконец, чаша опустела. Ян прислушался к своему телу. Ничего не изменилось: прежняя дурманящая легкость в голове никуда не делась и зрение в норму не пришло. Однако хуже не стало. И это уже неплохо. Хотя, может, он рано радуется, и варево еще попросту не подействовало?