Все было не так
Шрифт:
Спортивный байк влетает на территорию университета и, эффектно развернувшись, едва не наезжает мне на ногу. С визгом отскакиваю назад.
— Кис-кис, ты больной?! — хочется двинуть ему рюкзаком.
— Привет, красавица, — сняв шлем, этот темноволосый и кареглазый псих обаятельно мне улыбается.
Учится в нашем же универе на последнем курсе.
— Подвезти? — играет густыми, чёрными бровями.
— Нет, спасибо, — обхожу его байк.
— Ясь, стой, — догоняет парень. — Я же это, без намёков. Женщина тренера — табу…
Я дальше не слушаю, зациклившись на фразе «женщина тренера».
Выходит,
— Ясь, — Кис-кис касается моей руки.
— Отстань. Не до тебя. Правда, — скидываю его руку и стремлюсь быстрее уйти.
«Что за дурацкое прозвище они ему дали?» — отстранённо думаю, глядя перед собой. Но прижилось же. Даже я довольно быстро привыкла его так называть. Гордей рассказывал, что оно Саркису девочек клеить помогает. Парень как этот спецэффект для себя открыл, беситься сразу перестал.
Он снова меня догоняет, бросив мотоцикл на плацу.
— У тебя случилось что-то? В универе обидели?
— Да! — злюсь на его настойчивость. — Докладом нагрузили. Тебе на тренировку не пора?
— Успею. Гордый же сдвинул всё на два часа. И внутренние соревнования замутил. А ты не в курсе, что ли? Он не рассказывал?
— Кис, там мой троллейбус. Пока, — позорно сбегаю, пока от постоянно звучащего имени Калужского меня не сорвало в слёзы прямо на глазах у практически постороннего парня.
«Всё пройдёт» — напоминаю себе, забежав в общественный транспорт, даже не глянув на номер маршрута. — «Прошло всего несколько дней. Слишком мало, чтобы научиться спокойно реагировать на упоминания о дорогом мне человеке»
Выкрутив на всю громкость в телефоне, включаю музыку в наушниках. Выскакиваю через пару остановок и пересаживаюсь на правильный маршрут.
Соня пишет. Интересуется, как прошла вылазка из «бункера». Признаюсь ей честно:
«Тяжело»
Если бы Кис-Кис не подкатил и не болтал о клубе и Гордее, было бы гораздо проще. Но ему не сказали, что мы расстались. И я почему-то промолчала. Язык не повернулся озвучить. Так что винить парня вроде как не за что, но так легче. Выплеснуть всё, что горит в груди на того, к кому нет эмоциональной привязки.
«Ты когда дома будешь? Я приеду» — пишет Соня.
«Я только переодеться заскочу. Хочу съездить в библиотеку»
«КУДА?!» — и много смайлов с большими глазами.
Невольно улыбаюсь.
«Шопинг как антистресс я пока рассматривать не готова» — отвечаю ей.
«Уговорила» — я прямо вижу, как она вздыхает, набирая это сообщение.
Вдвоём веселее. Мы встречаемся с подругой в зелёном сквере и до старинного здания, в котором расположилась ещё чудом живая библиотека, идём пешком. Тут я точно не встречу наших общих с Гордеем знакомых, которые начнут задавать мне вопросы.
??????????????????????????Собрать короткий доклад я могла бы и дома, потратив на это от силы минут двадцать и ещё столько же, чтобы добавить в него своих мыслей, но сидеть взаперти я устала. Библиотека действительно стала отличным решением. Мы с Соней от души посмеялись, выполнили моё задание. Нашли немного полезной информации для неё. И мой вечер дома так же будет занят. Надо перепечатать всё, что я набросала в тетрадь от руки.
Тоска
Тихо пробираюсь на кухню, чтобы не пугать и не беспокоить лишний раз спящую бабушку. Делаю себе ароматный чай с ромашкой. Беру из вазочки пару шоколадных конфет и возвращаюсь в комнату. Выглядываю в окно. Машина стоит на том же месте, всё так же освещая фарами улицу.
Наблюдая за ней, допиваю чай и забираюсь в постель. Укрывшись одеялом, достаю телефон, решив посмотреть короткие ролики в интернете, раз уснуть всё равно не получается. А на экране висит уведомление о том, что мне пришло сообщение.
Увидев имя абонента, резко сажусь и сжимаю телефон крепче.
Открываю.
Гордей: «Гроза сегодня лютая. Я побуду рядом. Спи сладко, моя малышка»
Глава 21
Гордей
За несколько часов до ночёвки у подъезда Яси.
— Ты уверен, что это хорошая идея? — Кит кладёт передо мной ключи от своего Ягуара.
Начавшийся дождь сделал дорогу слишком скользкой, да и промокнуть насквозь на скорости мне ни хрена не улыбается. Стою перед зеркалом, улыбаюсь. Репетирую. Всё время выходит натуральный звериный оскал. Забиваю на это и разворачиваюсь к другу.
— Нет, Кит. С моим отцом вообще сложно быть в чём-то уверенным. Но на сегодня я не вижу иного выхода. Если защитить Ясю и свой «Либерти» можно только так, значит я это сделаю. Он не отступит, понимаешь?
— Понимаю, Гордый. И работая со своим отцом, прекрасно понимаю ещё кое-что. Совсем чистого большого бизнеса не бывает. Но даже так его можно делать по-разному. И играть в эту игру надо на одной стороне. Твой отец — одиночный игрок. Ему не нужна команда. Ему нужно безоговорочное подчинение. Ты не подчиняешься сам — он начинает тебя ломать и рушить всё, что тебе дорого. Ему нужен не просто наследник. Ему нужен послушный сын, который откажется от своих интересов в его пользу, станет красивой картинкой на совместных фотографиях, удачно женится на той самой девушке, которая выгодна ему, чтобы за счёт этого брака приумножить капиталы и укрепить его связи. Место прокурора не вечно. У него возраст. Его в любой момент снимут. А он привык к этой власти. Он всю жизнь в этом варится.
— Всё так, Кит. И он знает, через что на меня давить. В прошлый раз сделал это через брата, прекрасно понимая, что я не дам ещё больше ломать Платона. Он и так пацана всю жизнь через колено! Ты бы видел, каким он был. Брат ненавидел людей. Он никому не доверял. Дикий. Злой. Всё время нарывался и огребал ещё больше. Неделю с разбитым лицом с отцовской подачи мог ходить. За него больше некому было заступиться. И я отдал отцу и землю, которую хотели его «связи», и старый клуб, выкупив Платону свободу. Если сейчас дам ему нас закрыть, насколько этого хватит? Ещё на два года?