Все дороги ведут к тебе
Шрифт:
Может быть…
Как бы не так.
Посреди ночи я распахнула глаза, точно почувствовала присутствие летучей мыши.
Затаив дыхание, я вглядывалась в потолок, прислушивалась и ждала. Прежде я убедила себя в том, что она убралась и можно не переживать.
Но теперь я слышала ее. Глаза привыкли к темноте, когда она стала пикировать. Я прикусила кончик одеяла.
Только не ори. Только не ори…
Я надеялась, что она
Мышь пронеслась в миллиметрах от моего лица – ну, может, не в миллиметрах, но ощущение было такое, – и я завизжала.
Ну уж нет! Натянув одеяло на лицо, я скатилась с кровати и поползла. К счастью, ключи всегда лежали в одном и том же месте. Глаза уже привыкли к темноте, и очертания кухонной стойки просматривались. Добравшись до нее, я схватила ключи и взяла курс на лестницу. Вторую ночь подряд ползаю на четвереньках… Главное, не проговориться тетушке, а то она озаботится темой вакцинации от бешенства.
Неловко признаваться, но по лестнице я съехала на заднице, укрывшись одеялом с головой.
В какой-то момент я запихнула телефон в бюстгальтер, а внизу лестницы сунула ноги в брошенные здесь тенниски и, согнувшись в три погибели, выбралась наружу, по-прежнему кутаясь в одеяло.
Кругом копошились ночные твари, а я, заперев гараж, понеслась к машине, молясь о том, чтобы на меня никто не спикировал. Скользнула внутрь и захлопнула дверь.
Потом я откинула спинку назад до упора и устроилась на сиденье, натянув одеяло до подбородка и не в первый раз задаваясь вопросом (хотя я обрадовалась, когда мистер Роудс предложил остаться), какого лешего я тут делаю. Прячусь в машине!
Может, вернуться во Флориду? Да, там жуки размером с летучих мышей, но их я не боюсь. Ну, почти.
«Это всего лишь летучая мышь», – сказала бы мама. Раньше я боялась пауков, но она помогла мне побороть этот страх. Кругом живые существа: они дышат, хотят есть и пить, как я. У них есть органы, они чувствуют боль.
Бояться – это нормально. Бояться – это хорошо.
Но хотела ли я вернуться во Флориду? Я любила тетю, дядю и всех родных. Но по Колорадо я скучала. На самом деле. Все эти годы…
Это сглаживало самые острые углы моего страха.
Если оставаться здесь, то нужно как-то разобраться с этой летучей мышью, потому что спать с ней в одной комнате я не стану, хоть ты меня режь. Так дальше продолжаться не может, а спасать меня желающих нет. Я взрослая женщина и справлюсь сама.
Вот прямо завтра и начну!
Только еще одну ночь посплю в машине.
Черт побери, я найду способ выкурить ее из дома!
Я смогу. Я все смогу, верно?
Глава
На следующее утро я, не глядя в зеркало, знала, что выгляжу ужасно, потому что именно так себя чувствовала.
Шея болела от сна в машине во всевозможных позах вторую ночь кряду. В общей сложности поспать удалось урывками часа два. Но, останься я внутри, вообще не сомкнула бы глаз.
Однако я дождалась, пока солнце покажется полностью, и только тогда направилась в гараж.
И тотчас остановилась, заметив Эймоса, который смотрел на меня во все глаза из окна гостиной.
И явно не из-за моей ослепительной красоты, потому что, к счастью, на мне было одеяло, укрывавшее меня с головы до пят на манер паранджи, как прошлой ночью. Он не сказал ни слова, но и так было понятно, что задавался вопросом, какого черта я делаю во дворе в такой час. Притвориться, что я моталась в магазин или была на пробежке, не получилось бы, потому что я шла на цыпочках в едва натянутых теннисках.
– Доброе утро, Эймос! – крикнула я, добавляя в голос оптимизм, хотя ощущение было такое, точно меня переехали.
Он меня, безусловно, слышал, потому что они открывали прямоугольные створки под большими окнами, чтобы в доме было прохладно.
– Доброе утро! – ответил он хрипловатым со сна голосом. Я могла бы поспорить, что парень еще не ложился. – У вас все в порядке?
– Ага.
Так он мне и поверил!
– А ты как себя чувствуешь? – поинтересовалась я в надежде, что он не станет спрашивать, что это я тут делаю.
Эймос пожал костлявым плечом, все так же пристально наблюдая за мной:
– У вас точно все в порядке?
В ответ я тоже пожала плечом. Рассказать ему про летучую мышь? Да, мне хотелось. Но я была взрослой, а он – ребенком, и как бы его отец не пожалел о том, что разрешил мне остаться… Поэтому, чтобы договоренность оставалась в силе, я должна была справляться с проблемами сама.
– Мне пора одеваться на работу. А тебе – хорошего дня! – проквакала я.
Кого я обманываю?
– Пока-а-а, – и я поскакала по гравию.
– Пока, – недоуменно ответил он.
Ну да, не поспоришь: все это выглядело подозрительно.
Хотелось надеяться, что он не расскажет отцу, а иначе тот запросто передумает. М-да уж.
Я открыла дверь и стала медленно подниматься по лестнице, обмирая внутри, как переживший психологическую травму. Я включала везде свет и осматривала стены и потолки, точно треклятая мышь могла возникнуть из ниоткуда и спикировать прямо на меня. Сердце бешено колотилось, но я знала, что нужен план. Хотя какой именно, было не-ясно.
В глубине души я надеялась на то, что моя соперница висит где-то вниз головой, но ее нигде не наблюдалось.