Всё еще люди
Шрифт:
Офелия попыталась вырваться, но я почти рычал на неё. Таким злым я не был никогда. Я наивно предположил, что она сильная. Идиот! Как она посмела… На самом деле я злился не на нее, а на себя. Но и на нее тоже. Я сдавался много раз, но всё еще жив. Благодаря Сильвии, благодаря Себастьяну, благодаря Офелии, в конце концов! Я жив только потому, что она спасла мою душу, подарила второй шанс. Я не позволю ей умереть, даже если для этого понадобится стать её тенью.
— Ты что творишь?!
— Артур, пусти. Я уже всё решила!
— Сдаться, ты решила сдаться!
— Это всё из-за меня!
— Заставь кровь остановиться. Я знаю, ты можешь.
—
— Я глядя в глаза твоим родителям, пообещал защитить тебя. И не дам нарушить моё слово даже тебе, слышишь?!
При упоминании родителей, в глазах Офелии снова собрались слезы, но уже не такие отчаянные, как раньше. Её губы тряслись, она старалась сдерживаться, но это плохо получалось. Я еще раз грозно посмотрел на сочащееся кровь. запястье в своей ладони. Легкое свечение просочилось сквозь пальцы и я разжал руку. О импульсивном поступке этой рыжей дурынды говорила лишь кровь на полу и моих руках.
— Ты видел их? Почему не сказал?
— Не было случая.
— Я никогда не смогу смотреть им в глаза, я уб… — Офелия запнулась, помотала головой, словно сбрасывая страшные воспоминания. — Я убила Гектора. А я ведь им даже не дочь, Артур?! Ты понимаешь, я – никто, а он был их единственным ребенком!
Офелия схватила меня за майку, сминая вязаную ткань пальцами.
— Да какую же ты чушь говоришь, Офелия. Сама себя послушай! — я отстранился, убрав её руки от себя. — Им не обязательно об этом знать. Я очень неоднозначно сообщил им о судьбе Гектора. Я тогда не знал, что он выжил.
— Но как я могу?! Я ведь… Артур, я ведь его так любила. Это же мой старший брат. Артур, что мне делать?!
— Расскажешь, когда будешь готова. Когда проживешь потерю. Когда, наконец, поймешь, что умер он не из-за тебя! Его не было там, в галерее.
Офелия упала на колени, закрыла лицо руками, начала качаться взад и вперед.
— Этого не должно было произойти. Это всё неправда, я просто сплю. Вот сейчас, я проснусь и всё закончится. Это всё закончится.
Эта сцена мне напоминала наше знакомство. Она также тараторила что-то под нос, её магия выходила из-под контроля, волосы меняли цвет, кожа меняла оттенок. Схватил её за плечи, поднял над полом и встряхнул. Это моё действие явно было удачным, потому как глаза Офелии распахнулись, она как загнанный в угол олень смотрела на меня в недоумении.
— Это жизнь, Офелия. Пора повзрослеть! Пора принять, что люди живут и умирают. И не всегда всё идет так, как нам хочется. Ты можешь бороться, ты можешь всё изменить. Черт возьми, Офелия, ты наследница этой чертовой Империи. У тебя столько возможностей, о которых никто и мечтать не мог!
Я опустил Офелию на землю. Её лицо озлобилось.
— Ты говоришь, как Сильвия. – Её слова больно ударили. Значит, я был прав. — Вы все просто используете меня. Никого не волнует, что я чувствую. Вам нужно, чтобы я играла такую же роль марионетки, как и Гектор.
— Я никогда так не думал. Ты… ты тогда всё знала. Там, в коридоре?
— Она сказала мне это в самый первый день, а затем приказала молчать!
Мысли били по черепу кувалдой, но этот клубок из недопониманий, наконец, начал распутываться.
— Офелия, я не хотел...
— Я тебе не верю, Артур.
Она толкнула меня плечом в плечо и направилась к выходу. Проводил её тяжелый взглядом. Пойти за ней, догнать?
— Не ходи за мной, — словно прочитала мои мысли. — Не беспокойся, я больше не буду пытаться себя убить. И надень поскорее маску, тебе
Её голос был жестким и решительным. Я решил поверить ей и отпустить. Мои кулаки сжались до боли, воздуха и правда не хватало. Я еле стоял на ногах, готовый в любой момент упасть от нехватки кислорода.
— Офелия…
Но она уже не слышала меня, стремительно удалялась. Топот каблуков её обуви как гвозди вбивался прямо в сердце. Натяжно вдохнул как можно сильнее, горло свело спазмом, ноздри раздулись. Глазами нашел маску на полу и надел. По телу разлилось живительное нечто, с ароматом мокрой земли и карамели. Такой странный запах, но он означал, что я жив и буду жить. Выдохнул, даже при теплой погоде изо рта и носа пошел густой пар. Оперся на стену, не чувствуя силы в ногах.
“Сейчас немного постою тут и меня ждет не менее серьезный разговор…”
Себастьян
Три дня. Они дали мне три дня. А затем я умру.
Мысли о смерти меня никогда не посещали, но я стал ощущать эту безысходность всей кожей. Выбор без выбора. То, что предложил совет – полный абсурд. Уговорить Офелию взойти на престол или обречь Артура и всех остальных на вечное преследование. Как вообще можно что-то выбрать из этого?! И цена – моя жизнь. И независимо от того, что я выберу, кто-то пострадает. От напряжения и злости сводило мышцы, челюсти сжимались до скрипа, вены на шее надувались.
Три дня. У меня есть три дня, чтобы решить.
Гильдия Алхимиков открыла мне дверь в Фанти. Я вышел из небольшого переулка прямо на городскую площадь. Стражи стало заметно больше, и люди стали более нервные. Рабы смиренно опускали головы, и не было больше заливистого детского смеха. Словно рой мух, люди мелькали перед глазами, занятые своими важными жизненными делами. Спустя какое-то время они привыкнут, и снова будут жить, как жили.
Площадь. Сюда мы сбежали с Офелией, танцевали. Она своровала ту нелепую шляпу. Надеюсь, владелец лавки её благополучно нашел. Сыр и вино на тех же прилавках, ярмарка в самом разгаре. Подошел к одному торговцу и купил себе какой-то заморский фрукт, попробовать. Почему-то мне очень захотелось чего-то нового. Фрукт был ни на что не похож, розовый, с какими-то странными лепестками. Разрезав кожуру, находишь там белую мякоть с россыпью черных семечек. По вкусу – кисло-сладкий, текстура довольно интересная, семечки скользили по языку и ускользали в горло. Торговец сказал это “драконий фрукт”. Интересное название. Для полного набора, мне только не хватало мифического дракона, который напал бы на Санфорт или дворец, испепеляя своим огнем все, до чего доберется, разрывающий острыми когтями каждого.
Эта мысль меня позабавила. Было бы интересно на это, конечно, посмотреть. Фрукт был съеден мной моментально, а кожура выкинута в ближайшую урну с мусором. Подул ветер, морской ветер, с привкусом соли и песка. Набережная была совсем близко, вечерело. Снова по углам парочки, снова из таверн запах свежеприготовленной пищей. Люди жили и их совсем не заботило то, что произошло. Вот отец семейства отчитывает сына за слишком резвый бег меж прохожих, одна дамочка с довольно пышными формами зарядила своему ухажеру букетом роз по лицу, на это было больно смотреть, я в сердцах посочувствовал ему, но кто знает за что его постигла такая участь. Корабли прибывали и отбывали, гул труб раз за разом нарушал покой. Мои мысли улетали далеко-далеко и стремительно обрушивались гильотиной. Мне было одиноко.