Все и немного больше
Шрифт:
— Ради Бога, Джерри, кто-то из нас может вылететь из седла.
— Не ты, — с горечью произнес он. — Это исключено.
— Ты пытаешься изображать крутого парня, но ты им не являешься. Ты чувствуешь свою вину и ответственность за Рой.
— Хуже того, — признался он. — Мне тяжело далась наука, что за все надо платить свою цену.
— Дело не только во мне… Есть мои родители… Чарльз…
— Ты заявляешь мне таким спокойным, холодным тоном, что у нас все позади? — Он протянул к ней руку.
Алфея отъехала в сторону.
— Послушай,
Алфея пустила скакуна рысью по тропе. Она сидела в седле непринужденно и грациозно. Джерри последовал за ней. Он чуть подпрыгивал в своем седле западного образца, но все же ему как-то удавалось произвести впечатление, что он имеет некоторое отношение к своей крупной лошади.
Конюх-мексиканец взял лошадей под уздцы и повел в просторную конюшню.
Джерри сделал несколько неверных шагов, словно у него свело ноги, впрочем, так оно скорее всего и было.
Он подошел к Алфее.
— Надеюсь, ты теперь объяснишь мне толком, чего ты хочешь.
Алфея оперлась спиной о белый крашеный забор загона, в котором находились две кобылы с жеребятами. Солнце жгло ей кожу, но внутри она ощущала неприятный холодок. Недавнее удивительное спокойствие покинуло ее. Она почувствовала себя в водовороте любви, жалости, отчаяния. Как может она отпустить Джерри, словно провинившегося слугу, если он стал частью ее?
Несмотря на это, она услышала свой бесстрастный голос:
— Завтра я улетаю в Нью-Йорк, Джерри. И я не желаю, чтобы ты последовал за мной.
— Поганая богатая сучка, ведь ты любишь меня!.. А я люблю тебя!
Она уловила страдание в его голосе и почувствовала, как слабеет ее решимость. Но она улыбнулась ему аристократической улыбкой.
Джерри смотрел на нее прищуренными глазами, как делал это в минуты творческой сосредоточенности, прежде чем прикоснуться кистью к холсту, затем притянул ее к себе и крепко поцеловал, погрузив язык в ее рот.
Она успела ответить на поцелуй, прежде чем вырвалась из его объятий.
Размахнувшись, он сильно ударил ее по щеке.
Удар ошеломил Алфею. Она покачнулась и упала на мягкую землю. Звезды… Ты видишь звезды, подумала она. Глаза ее наполнились слезами, она дрожала.
Он не предложил ей руку и не попытался поднять ее. Взглянув на нее с еле сдерживаемой яростью, он повернулся и быстрым шагом направился к дому по эвкалиптовой аллее. Алфея поднялась, отряхивая бриджи от пыли.
Через пару минут она услышала шум мотора взятого им напрокат «бьюика», а потом увидела, как он помчался по направлению к шоссе.
Одна из кобыл ткнулась носом в Алфею, но та не обратила на нее никакого внимания. Она прижалась лбом к перекладине загона. Алфея не плакала. Глаза ее были сухими и горячими, словно в них насыпали песок, и ей казалось, что жизнь уходит из нее.
53
Около четырех
Раздался стук, и в дверь просунулось напудренное лицо миссис Файнман.
— Вы не возражаете, если я вам помогу, миссис Клингбейл? Там кто-то хочет видеть миссис Хорак.
Рой понимала, что лишь крайняя необходимость могла заставить хозяйку оторвать ее от столь ответственного дела, и ее охватило нехорошее предчувствие. Извинившись с вежливой улыбкой, она поспешила в свой кабинет, который находился перед кабинетом Файнманов. У ее письменного стола с картотекой стоял мистер Файнман и постукивал карандашом о столешницу.
— Два офицера полиции, — шепнул он, кивком головы показывая на дверь своего кабинета. — Они настаивают на разговоре с тобой.
— Они сказали, о чем именно? — запинаясь, спросила Рой.
— Они показали мне значки и попросили позвать тебя. Это все, что я знаю. — Он коснулся ее руки — этот доверительный жест был редкостью для мистера Файнмана. — Рой, я сказал им, что ты работаешь здесь почти десять лет и что мы всецело доверяем тебе.
— Спасибо, мистер Файнман, — слабым голосом произнесла Рой.
Кабинет Файнманов, в отличие от торговых помещений «Патриции», не отличался особой роскошью. Ящики с картотекой, пара письменных столов, несколько стульев да старенький кожаный диван, на котором мистер Файнман позволял себе вздремнуть после ленча… У окна с видом на аллею стояли двое высоких, крепких мужчин. Несмотря на спортивные куртки — из твида в голубую клетку, — что-то неуловимое в их облике позволяло безошибочно сказать, что это полицейские. Старший из них был совершенно лысым.
— Миссис Джерральд Хорак? — спросил он. — Проживаете по девяносто шесть двадцать один Эрика-драйв?
— Да.
— Я сержант полиции Уиллз, это инспектор Монро.
— А в чем дело? — проговорила Рой, чувствуя, что у нее пересохло во рту.
— Прежде всего присядьте, миссис Хорак.
Это проявление профессиональной заботы заставило ее сердце забиться еще сильнее.
— Спасибо, не беспокойтесь.
— Возле Вентуры произошла автомобильная катастрофа, миссис Хорак…
— Джерри? Попал в автомобильную катастрофу?
— Да.
— Тогда это скорее всего ошибка, — громко сказала она. — Должно быть, это какой-то другой Джерральд Хорак… Вентура — это по пути в Санта-Барбару. А он туда не ездит… Никогда!