Все мы злодеи
Шрифт:
— Но что, если я не уверена, что выиграю? — прошептала она.
— Тогда ты явно не видишь того, что вижу я.
Он успокаивающе сжал ее плечо. — Что ты такая умная, и такая талантливая, и сильнее, чем я когда-либо буду. Может быть, кое-что из этого ты унаследовала от своей матери.
Это удивило Изобель — она редко слышала, чтобы он признавался в чем-то хорошем о своей бывшей жене. — Но ты знаешь, кто ты еще такая? Ты — выжившая. Ты получила это от меня.
Он нежно коснулся одного из ее рыжих локонов, который идеально соответствовал его собственному.
— И все это вместе взятое? Вот почему
Изобель глубоко вздохнула, запах дыма и духоты больше не беспокоил ее. Он был прав. СМИ и ее друзья, возможно, и отвергли ее, но она все еще была сильнейшей чемпионкой турнира. И если кто-то из других чемпионов мог сделать то, что требовалось для победы, то и она могла.
— Мне нужно подготовиться.
Изобель встала, и отец погладил ее по щеке.
— Вот моя девочка.
Поднявшись наверх, Изобель удалилась в свою спальню. Она выбрала свое платье для торжественного открытия несколько недель назад: белое и изысканное, с красивой отделкой вдоль рукавов. Оно висело в целлофановом пакете на дверце ее гардероба, и вешалка звякнула о дерево, когда она распахнула дверь. Она наклонилась, роясь в своих туфлях.
В ее любимую пару туфель на каблуках был втиснут клочок смятой желтой бумаги, который она украла из гримуара Рида. Рецепт объятий Жнеца.
Она еще не пробовала, потому что инструкции были сложными — даже для нее, обученной профессиональным заклинателем. Хотя заклятие не обещало мгновенной смерти, оно обещало определенную. И это был десятый класс.
Если Изобель собиралась выиграть этот турнир для своей семьи, то она использовала бы все средства в своем арсенале, даже воровство. Заклятие десятого класса было бы адским для применения, более мощным, чем все, что она когда-либо пробовала. Но она была великолепна. И она была выжившей.
Если бы она справилась с этим, она была бы непобедима.
Возможно, именно так она покончила бы с Алистером Лоу.
Она положила страницу на кровать и собрала свои ингредиенты. Из своей спортивной сумки, уже упакованной для турнира, она достала деревянную доску с заклинаниями и поставила ее на пол. Сначала она отрезала прядь своих кудрей. Затем она поставила три склянки с собранной необузданной магией. Пустое кварцевое кольцо для хранения проклятия. Засушенная хризантема, извлеченная из банки на ее тумбочке.
После того, как она разложила все остальные компоненты, Изобель вернулась к заклинанию. — Должна быть принесена кровавая жертва. — прочитала она. Она не была удивлена — мощные заклятия часто требовали столько же, — но она не смогла найти никаких сведений о том, какая кровь для этого требуется. Она решила отдать свою собственную. Она нахмурила брови и достала нож для вскрытия писем из ящика стола.
Она стиснула зубы, когда полоснула себя по предплечью в том месте, которое ее платье должно было скрыть сегодня вечером. Кровь стекала по ее коже и капала на камень.
Чтобы завершить рецепт, Изобель наклонилась и поцеловала
— Все сделано, — задыхаясь, сказала Изобель. — Теперь, чтобы заполнить его…
Она открыла склянки с необузданной магией и вылила их содержимое на доску заклинаний. Частицы мерцали на септограмме, белые, как кости.
Так же, как она сделала для Оливера, Изобель уговорила закрученную магию проникнуть в камень. Поскольку Объятия Жнеца были десятого класса, это кольцо могло выдержать только один заряд.
Кристалл начал пульсировать слабым, тонким светом.
Внезапно желудок Изобель сжался, а рот наполнился чем-то горячим. Она склонилась над доской заклинаний и выплюнула кровь на септограмму.
И она не остановилась. Кровь выливалась из нее с удушающими, дрожащими порывами, просачиваясь в ее тускло-зеленый ковер и окрашивая его в черный цвет. Она наклонилась и со стоном схватилась за живот. Хлынуло еще больше крови. Все больше и больше, пока все не пропиталось ею, пока она не потекла по ее подбородку, не намочила волосы, не покрыла руки.
Она совершила ошибку.
Боль пронзила грудь Изобель, за ней последовала паника. Она упала, прижавшись щекой к краю доски с заклинаниями. Комната закружилась, и кровь брызнула все больше и больше, когда она закашлялась.
Черно-белое расцвело перед ее глазами, как чернильные пятна, даже когда она зажмурилась. Воздух, которым она дышала, был колючим от магии. Здесь больше магии, чем она когда-либо чувствовала. Душило ее.
Она должна была быть сильной. Она должна была выжить. Оцепенев, она приготовилась к худшему.
Затем, внезапно, ощущение исчезло.
Изобель подождала несколько мгновений, прежде чем неуверенно сесть. И ее пол, и ее одежда были в беспорядке. Ее сердце бешено колотилось, и она схватилась за живот.
Она знала, что заклятие может быть опасным. Она и раньше испытывала неприятные последствия, но никогда от такого сильного заклинания, как это.
Нерешительно она схватилась за заклятие в центре доски заклинаний, кровь, покрывавшая ее, стекала по ее руке и запястью. Она стерла его большим пальцем. Свет внутри камня перестал пульсировать, так что — если это еще не было очевидно — она знала, что ее попытка создания была неудачной.
Всхлипнув, она швырнула его в стену.
Она была какой-то выжившей, какой-то чемпионкой.
Она, пошатываясь, поднялась на ноги и открыла свой шкафчик с драгоценностями. Хотя большая часть ее припасов уже была упакована для турнира, несколько основных магических камней остались внутри. Она потянулась за заклинанием «Прощай, прощай, боль в животе» первого класса.
Но за мгновение до того, как она схватила его, она заметила нечто странное. Внутри не было света.