Всё не так, как кажется
Шрифт:
– Что происходит? Миша! – грозный мужской голос звучит прямо над головой.
Ставлю ребёнка на ноги, поднимаюсь, но продолжаю обнимать сына обеими руками.
– Кто вы такой?
– Деда, это – мой папа! Я тебе о нём рассказывал. Это дядя Лёша, ему медаль вручали по телевизору. Он – герой!
Его не надо представлять – Миша и вправду очень похож на деда. Мужчина смотрит на меня укоризненно, а я лихорадочно пытаюсь вспомнить отчество Ники, чтобы как-то к нему обратиться.
– Твой папа? – мальчик радостно
Включаюсь в разговор, потому что вряд ли Миша знает, что сказать.
– Я его отец почти семь лет. Но так вышло, что познакомились мы с ним только год назад.
– Очень интересно. Я много слышал о почти мифическом дяде Лёше, но ни разу никто мне не говорил о вас как о Мишином отце.
Я имел наглость сказать Мише, что я – его отец. Весь вечер как на иголках – жду гневного звонка от Николь. Не сомневаюсь, что она будет в бешенстве от моей выходки. Не уверен, правда, что ребёнок понял, что я говорил о настоящем отце. Ему это было неважно, главное – здесь и сейчас у него появился папа.
Но она не звонит. Неужели до сих пор настолько не хочет меня ни видеть, ни слышать?
Принимаю решение, не посоветовавшись с ней. Если бы позвонила, я бы рассказал о своих намерениях. А поскольку связь у нас с ней односторонняя, то поставить её в известность у меня нет возможности. Уверен, она будет против, разозлится и устроит мне «вырванные годы». Но всё это будет потом. Главное – Миша будет доволен.
Надеваю форму с наградами и отправляюсь к сыну в школу. Он сказал вчера, что после уроков обычно остаётся на продлёнку. Волнуюсь, не заберут ли его сегодня раньше – мало ли какие у них планы, потому прихожу задолго до окончания.
Охранник встречает меня приветливо и объясняет, где найти нужный класс. Стою под дверью, прислушиваясь к детским голосам. Наконец набираюсь смелости и вхожу. Тотчас же на меня устремляется не меньше десятка пар любопытных детских глаз. Тишину разрывает вопль Миши:
– Папа!
Малыш подбегает ко мне и прижимается.
– Здравствуйте! А вы кто? – учительница строгим тоном нарушает нашу идиллию, всем своим видом говоря: «Стой, стрелять буду!».
– Карпов Алексей Викторович, отец Миши, – как же круто это звучит! Готов повторить это сотню раз.
– Отец? Николь Марковна меня не предупреждала, что вы за ребёнком придёте.
– Я не буду забирать его, мы дождёмся Нику. Я пришёл познакомиться с вами и посмотреть, где Миша учится.
– Папа на войне был! Он только недавно вернулся! У него медали есть! – вклинивается ребёнок.
– Мой папа тоже был на войне. Только он не вернётся, его убили, – слышу голосок слева.
Поворачиваюсь, нахожу глазами этого мальчика.
– Иди-ка сюда, – сажусь на стул, а его усаживаю к себе на колено. – Тебя как зовут?
– Ваня Громов.
– А папу как звали?
–
– Значит, ты – Иван Андреевич Громов. Папа твой героем был, ты должен гордиться им. Он теперь на небе и всегда будет наблюдать за тобой, будет твоим ангелом-хранителем. Ты, главное, не забывай его.
Не представляю, как говорить с этими детьми. Никто и никогда не вернёт им убитых отцов. А далеко не каждый мужчина станет относиться к пасынку, как к родному. Я – не солдат, я – врач. Моя задача на войне – не убивать, а спасать. Мои сражения – в операционной и перевязочной. Мои победы – выжившие солдаты. Мои поражения… Я помню многих, если не всех, они снятся мне, напоминая о моём бессилии и несправедливости этого мира.
Прижимаю к себе Ванечку, глажу по голове. На другое колено забирается Миша – ревнует. У моего сына раньше не было папы, но теперь обязательно будет, я сделаю всё, чтобы он не чувствовал себя безотцовщиной.
Глава 31
Постепенно нас обступают все дети. Как и следовало ожидать, самое большое внимание привлекают мои награды.
– А ты убивал врагов? – спрашивает девочка.
– Нет, я военный врач. Я спасаю наших воинов, чтобы они не умирали от ранений.
– И под пулями спасаешь?
– И такое бывало, конечно.
– А стрелять умеешь?
– Умею. Только от меня больше пользы, когда я врач, а не солдат. Каждый должен заниматься своим делом и на войне, и в мирной жизни и помогать друг другу. Тогда никакие враги нам будут не страшны. Вот ты кем бы хотел стать?
– Банкиром!
– Ух ты! Хорошая и нужная профессия.
– А я – програ-прогма-программистом, вот!
– Супер!
– А я – детским врачом!
– Какие вы все молодцы!
– Может быть, вы нам расскажете что-то о войне, о своей работе? – учительница пытается организовать детей.
Ребятишки рассаживаются по своим местам, и я делюсь с ними воспоминаниями, стараясь выдёргивать из памяти то, что не испугает малышню, но и не создаст у них впечатление, что война – это увеселительная прогулка.
Когда учеников начинают разбирать родители, Миша снова виснет на мне, словно чувствует, что сейчас за ним придёт мама – и отберёт его у меня.
И она приходит.
Я ощущаю присутствие Ники в тот миг, когда она входит в класс. На мгновение наши глаза встречаются. Она в ярости, но хорошо владеет собой.
– Николь Марковна, здравствуйте, – к ней тут же подбегает учительница. Могу понять её чувства. Она наверняка осведомлена, что отца у Миши официально нет. И боится, что Ника сейчас задаст ей жару за то, что подпустила к её ребёнку постороннего мужчину. – Миша сказал, что Алексей Викторович – его папа, – смотрит выжидающе, пытаясь предугадать, будут ли её ругать.