Всё не так, как кажется
Шрифт:
Думаю, Николь не станет прилюдно устраивать скандал. Учительнице, если и даст насчёт меня распоряжение, то только наедине, чтобы не привлекать внимание других. А вот меня ждёт скандал, если, конечно, она всё-таки станет со мной говорить.
– Всё в порядке, Ольга Сергеевна, – улыбается учительнице доброжелательно, но глаза выдают разъярённую дикую кошку.
Смотрит на меня. Нам не нужно слов, чтобы понять друг друга. Каждую молнию в её серых омутах можно попробовать оформить вербально, но она наверняка при этом потеряет свою
Николь прощается с учительницей, забирает Мишу, я выхожу вслед за ними. Лишь оказавшись на парковке, она говорит мне одними губами, чтобы сын не услышал:
– Какого чёрта ты творишь?
– Его дразнят безотцовщиной. Я пришёл показать обидчикам, что они неправы, и поддержать его. Он был рад.
– И что, у него от этого появился отец? Зачем этот обман? Детей и самого Миши, в первую очередь!
– Это не обман. Пригласи меня к вам домой, чтобы мы могли спокойно поговорить.
– А не слишком ли многого ты хочешь? – кажется, она сейчас кинется на меня и расцарапает лицо.
– Нет, и я готов начать с малого. Так как? Я без машины.
Миша держит мою руку мёртвой хваткой. Николь видит это и злится ещё больше. Слышу, как скрипят сжатые челюсти. Не знаю, что у неё на душе в отношении меня и какие у меня шансы. Просто мне точно не будет. Но с сыном я её дожму в любом случае.
– Ты ведь не отстанешь?
– Конечно, нет, – улыбаюсь: самый трудный шаг сделан.
– Значит, поехали.
Устраиваемся в машине. Сажусь на переднее сидение и внаглую рассматриваю её.
– Как твоя нога? – по глазам вижу, что Николь это и правда интересует. Беспокоится?
– Спасибо. Всё, идёт, как должно быть. Но всегда хочется большего.
Прикидываю свои шансы. Если есть хоть крохотный, я обязательно им воспользуюсь.
От Миши знаю, что дедушка живёт с ними. Совсем не хотелось бы выяснять отношения при нём. Но всё-таки это лучше, чем на улице.
Мне везёт – его нет дома. Пока Миша бродит по квартире, выполняя требования мамы, я начинаю разговор прямо в прихожей. Место неподходящее, но в любую минуту мы можем оказаться не одни, и тогда я не получу всех причитающихся мне укусов от дикой кошки. А я хочу, чтобы она успела выпустить пар до того, как кто-то нам помешает.
Николь молчит. Считываю возмущённые молнии у неё в глазах и жду, когда она всё-таки заговорит или полезет драться. Этого не происходит. И тогда мне приходится сделать ещё один шаг.
– Завтра мы с тобой идём в местный ЗАГС. Назови удобное время, я целый день свободен.
– Зачем? – на лице искреннее удивление. Неужели не прочитала мои сигналы?
Оттесняю её к шкафу, дальше ей отступать некуда. Упираюсь руками по обе стороны от неё. Попалась!
– Напишем заявление, чтобы меня внесли Мише в свидетельство о рождении.
Николь молчит. Думает, как побольнее укусить или просто отказать? Но я не отступлю. Ей придётся согласиться. И уверен, она это знает. Она
– Что это ты раскомандовался? Может, для начала спросишь моего согласия?
– Нет, не спрошу. Мише нужен отец, и это не обсуждается. И теперь он знает, что его отец – я. У тебя нет манёвров для отступления. Ты выбираешь только удобное для тебя время, – знаю, что перегибаю. И, возможно, другая мне бы уже врезала, как следует, за мой тон и закатила истерику. Но не Николь, я хорошо изучил её. Она может мастерски мотать нервы, но вполне умеет логически мыслить и подчиняться, когда я прав.
– Да что ты вообще себе позволяешь? – в глазах полыхает ярость.
Неотрывно слежу за движением её губ. Это какое-то безумие. Я хочу их поцеловать. Нет, я хочу их съесть. Хочу всю её. В единоличное пользование. Навсегда. Но сейчас сперва поцеловать. Если не сделаю этого, сойду с ума. Держусь из последних сил. Я не должен её касаться. Вопрос с Мишей мы должны решить на абсолютно трезвую голову и без телесного контакта. Иначе, боюсь, всё испорчу.
– Он же может быть не твоим! – молнии продолжают сверкать, она всё ещё бесится и сопротивляется.
– Миша. Мой. Сын. Независимо от того, моя ли в нём кровь.
– Зачем? – она сникает, уже сдаётся, хотя делает вид, что ещё борется.
– В первую очередь, это нужно ему. Ты должна понимать!
– Я и понимаю! Но тебе не кажется, что это – какая-то дикость. Ты даже не уверен, что он – твой сын! А если нет, то что? Поиграешь и бросишь?
– Уверен. Не имеет значения, что покажет ДНК. Ни мне, ни Мише. Тебе это важно? Окей, давай сделаем. Но только после того, как я его усыновлю.
Как же я хочу её поцеловать! Невыносимая пытка – быть настолько близко и не позволять себе коснуться её губ, кожи… Она определённо сведёт меня с ума!
– Мама, я есть хочу!
Интересно, как долго маленький шпион стоит у меня за спиной? Мы говорили шёпотом, но дети – такие жуки, что всё всегда слышат.
– Идём, я разогрею, – и на два тона тише: – Ты голодный?
Я, естественно, остаюсь. Когда-то именно так начинались наши отношения. Но тогда мы ещё не знали о нашей страшной встрече в прошлом. И как мне через неё переступить теперь? Позволит ли? Полгода прошло, а я по-прежнему не знаю, как к ней подступиться…
Николь продолжает кусаться и выпускать свои когти, но в ЗАГС приезжает. Злится на меня, но признаёт мою правоту. Ради сына она многим готова пожертвовать. Я давно это понял, но манипулировать этим не собираюсь, разве что самую малость. Любой мужчина должен нести ответственность за своих детей, независимо от обстоятельств их появления на свет и отношений с их матерями. А с Мишей дело не только в ответственности, он – мой сын, я его полюбил и собирался стать его отцом ещё до того, как узнал, что могу действительно быть им биологически.