Всё не так, как кажется
Шрифт:
Николь напряжена и сердита, нервничает. Работница ЗАГСа оставляет нас одних и отходит по своим делам. Заполняем заявление. Добираемся до вопроса о фамилии Миши. По моему убеждению, дети обычно носят фамилию отца, поэтому я без задней мысли записываю: «Карпов».
– Погоди, мы так не договаривались! Речь шла только о том, чтобы вписать тебя в графу отца, чтобы она не была пустой! И то я не уверена, что это не глупость. Но менять фамилию – это слишком!
– Почему? Дети всегда носят папину фамилию.
– Не всегда! Банально неудобно, когда
– Николь, успокойся. Ты так возмущаешься, будто я – какой-то асоциальный тип, которого ты стыдишься, или уклоняюсь от алиментов, но качаю права.
– Не стыжусь, но должен же быть здравый смысл в том, что мы делаем! Мише нужен отец – согласна. В этом ты прав, я не спорю. Но фамилия?
– Эта проблема легко решается. Ты можешь тоже взять мою фамилию. Моё предложение всё ещё актуально, – накрываю её руку своей. Это первый тактильный контакт между нами после расставания. Вздрагивает, но не отдёргивает!
Жду её реакции. Разозлится? Поднимает глаза. Ловлю их, пытаясь прочитать немое послание.
– Я звонила тебе, – шёпотом, едва шевеля губами. – Перед Новым годом.
– Правда? – перебираю в памяти, где был в то время. Как я мог пропустить звонок, который так ждал? – Я потерял телефон, – не верит, думает, что я выдумываю отмазку. – В нашу амбулаторию при обстреле попала бомба, нас всех завалило. Когда пришёл в себя в госпитале, телефона при мне не было – наверное, где-то в развалинах остался.
– Тебя ранило? – в голосе беспокойство, в глазах – слёзы.
– Ничего серьёзного, как видишь. Немного придавило обрушившейся крышей. Мне повезло. Я даже после госпиталя снова на передовую вернулся, а потом уже сюда перевели.
– Сюда?
– Да, не успел тебе сказать. Мой рапорт, поданный прошлым летом, наконец одобрили. Переводят в столичный госпиталь. Я, естественно, согласился. Так что вполне можешь на меня рассчитывать, если надо забрать Мишу из школы, посидеть с ним, погулять и всё такое. Надеюсь, ты теперь не будешь против нашего общения с ним?
– Хорошо, – кажется, она растеряна.
– Так что с фамилией? Решили?
– Ты о Мише?
Значит, она всё-таки допускает мысль о смене своей фамилии? Это не может не радовать. Внутренне расплываюсь в улыбке, но внешне остаюсь серьёзным.
– Пока – да. В перспективе – и о тебе тоже, но сейчас настаивать не буду, дам тебе ещё время подумать, если полгода оказалось недостаточно.
Заканчиваем в ЗАГСе и выходим. Николь нужно возвращаться в офис, она торопится.
– У Миши скоро каникулы? Мне нужно будет съездить на пару дней домой – вещи привезти и машину пригнать. Хочу взять его с собой. Отпустишь?
Колеблется. У Николь нет оснований не доверять мне. У нас с сыном уже есть опыт длительного совместного пребывания. А теперь я без пяти минут его официальный отец.
– Поедешь
– Я подумаю, – Ника не была бы собой, если бы ответила как-то иначе. Опять эти её любимые кошки-мышки. – Только не надо на сей раз мне приказывать и принимать решение за меня!
- Только на сей раз?
Глава 32
Николь
И снова Алексей появляется в моей жизни, как тайфун, сметая всё на своём пути. Сопротивляться его напору невозможно. И, главное, с ним не поспоришь, потому что он прав: Мише нужен отец. В последнее время, даже несмотря на появление в его жизни дедушки, сын всё чаще задаёт мне вопросы, на которые у меня нет ответов. Наверное, я никудышная мать, если не смогла обеспечить своего ребёнка папой.
Нет ничего удивительного в том, что, стоит появиться Алексею, Мишка вцепляется в него мёртвой хваткой. А уж когда тот заявляет моему ребёнку, что он – его отец, то у меня не остаётся ни одного аргумента против их общения и даже против усыновления. Не могу я лишить сына его заветной мечты!
Умом понимаю, что это – какой-то абсурд. Если бы мы с Алексеем были женаты или хотя бы жили вместе, то усыновление выглядело бы логичным. Но позволить вписать в свидетельство о рождении ребёнка по сути постороннего человека! Кому сказать, что я могу повестись на эту авантюру, – не поверят. А я ведусь… Злюсь на него, на себя, но ничего не могу поделать. Потому что…
Потому что лучшего папы для своего сына я никогда не найду. И втайне надеюсь, что он – Мишин настоящий отец. Потому что из двух зол приходится выбирать меньшее… Он любит моего ребёнка и готов заботиться о нём, даже не будучи уверенным в биологическом отцовстве. Много ли мужчин пойдут на такое?
А ещё… Несмотря ни на что, я его люблю. Страшное прошлое осталось где-то далеко. Оно никуда не делось, не забылось и не простилось. Но оно пережилось. Не хочу думать о степени его вины и оправданиях, это слишком больно. Всё это должно остаться там, в прошлом и не мешать настоящему, иначе я просто сойду с ума.
Но как же меня бесит манера Алексея отдавать приказы! Наглый, самоуверенный солдафон! И надо бы сопротивляться ему, отстаивать свою точку зрения или хотя бы право на выбор. Но нет – снова и снова я подчиняюсь. Потому что он прав. Он всегда прав! А отказываться от логичных решений просто ради борьбы за независимость – как-то глупо.
Сижу в ЗАГСе и, как дура, вспоминаю, как мы вот так же подавали другое заявление… Сколько воды с тех пор утекло, многое поменялось… Неизменным осталось только одно – я по-прежнему его люблю, задыхаюсь без него, скучаю и мечтаю, что однажды он вернётся, обнимет и пообещает, что у нас всё будет хорошо, что мы со всем справимся… Почему-то с ним мне ничего не страшно.
Но он не обнимает и не говорит. Даже не касается меня и не проявляет никакой инициативы. Чувство вины убило в нём любовь?