Все пути ведут на Север

Крушина Светлана Викторовна

— Ты жульничаешь! — прошипел тот, подавшись вперед.

— Докажи, — ровным тоном ответил Грэм.

— Не буду я ничего доказывать. Возвращай деньги, иначе вспорю тебе брюхо, шулер проклятый!

Барден подивился, что это случилось сегодня с Альбертом. В самом ли деле его вывел из себя проигрыш или он ведет с мальчишкой какую-то свою игру? Копаться у него в мозгах не было ни времени, ни желания, и Барден просто успокаивающим жестом положил руку ему на плечо:

— Оставь парня, Альберт. Убери оружие.

Вопреки обыкновению,

Альберт вдруг заупрямился и заспорил, от волнения перейдя на касотский язык. Почему-то он вбил себе в голову, что наинец — карточный шулер, и не намерен был спокойно смотреть, как его обманывают. Он выдал на удивление длинную и путаную тираду, из которой Барден понял только то, что северянин чем-то ужасно Альберту не понравился. И еще Альберту очень не хотелось просто так отпускать всю компанию. Он боялся, что принцесса протечет у них сквозь пальцы. Он был очень настойчив, а Барден очень не любил, когда ему указывали, да еще так явно, что нужно делать. Следовало привести Альберта в чувство. Барден понизил голос и сказал резко:

— Ты сейчас уберешь оружие, Альберт, и позволишь парню уйти. Слышишь? Это приказ.

С приказом Альберт спорить уже не мог. Произошло быстрое движение, коротко зашуршала об ножны сталь, и Грэм едва заметно перевел дыхание. Барден посмотрел на его приятелей на другом конце зала: все как один повыворачивали шеи в их сторону, пытаясь понять, что происходит, но подойти не решались. Потом посмотрел на Грэма и усмехнулся.

— Иди, парень. Иди к своим друзьям. И поторопись.

Наинцу не нужно было повторять дважды. Впрочем, он и тут умудрился сохранить спокойствие. Неспешно поднялся, оправил на себе одежду, коротко поклонился дважды — Бардену и Альберту в отдельности.

— Приятно было познакомиться, господа, — проговорил он спокойно и ровно. В глазах его за все это время ничто даже не дрогнуло, и Барден вдруг понял, что напоминает ему этот холодный и невыразительный взгляд. Так смотрела его Туве, когда «уходила в себя» — а случалось это часто… чаще, чем хотелось бы. Барден моргнул, отгоняя наваждение, поднял глаза на Грэма и улыбнулся ему светской улыбкой:

— Доброго пути тебе, парень.

— И вам того же, — спокойно ответил наинец и отвернулся.

Слишком велик был соблазн, и Барден не удержался, бросил ему вслед:

— Мы еще увидимся.

Было очень приятно увидеть, как вздрогнула эта мальчишески-худая, каменно-невозмутимая спина.

Когда Грэм подошек к камину, медейцы как раз заканчивали обедать, так что свежедобытые касотские деньги пришлись как раз кстати. Он бросил на стол несколько монет и, не садясь, сказал:

— Доедайте скорее и поехали.

— Что там у вас произошло? — спросил Ив. — Вы играли в карты, не так ли? И ты, конечно, жульничал.

Он не спрашивал — утверждал. Но Грэм глянул на него в упор.

— Так ли это важно, когда вот — результат? — он тихонько встряхнул туго набитый кошель. — У герра Даниса

претензий ко мне нет.

— И тем не менее ты торопишься уехать?

— Тороплюсь, — Грэм помедлил, решая — сказать ли. — Они мне не нравятся, эти господа, — сообщил он, понизив голос. — Особенно этот, рыжий… Не знаю, в чем дело, но у меня от него мурашки по коже.

Через его плечо Ванда бросила взгляд на Даниса, который, казалось, уже забыл о проигрыше и что-то оживленно обсуждал со своим спутником, — и недоуменно сдвинула брови.

— Выдумываешь ты, Грэм. Герр Данис вполне приятный мужчина… только слишком толстый.

— Толстый или худой — это все равно. Но он опасен. Очень. Я не знаю, чем именно он опасен… но посмотрите на его глаза, — тут Грэм вспомнил момент, когда впервые встретился взглядом с Данисом, с его рыжими волчьими глазами, и содрогнулся — тогда ему показалось, что в мозг вонзилась раскаленная игра. — Посмотрите, как он двигается. Он… я не могу объяснить. Но больше всего мне хочется оказаться сейчас как можно дальше от него.

Ив первым поднялся из-за стола — похоже, в последнее время он стал больше доверять чутью спутника, от которого, вообще-то, предпочел бы избавиться.

— Хорошо, едем. Опасен касотец или нет — вопрос второстепенный. В любом случае нам нужно торопиться. Мы с Грэмом пока оседлаем коней, а вы расплатитесь и приходите как можно быстрее.

Едва Грэм отвернулся от стола, как его кто-то схватил за рукав — оказалось, остановила его Ванда, вдруг чем-то встревоженная.

— Грэм… ты сказал, что у герра Даниса к тебе нет претензий… Но, если по правде… они с Треттом не захотят нас догнать, чтобы поквитаться за проигрыш?

Грэм бросил взгляд на стол, за которым сидели касотцы и увидел, что Данис ему подмигивает с совершенно мальчишеским видом.

— Не знаю, — сказал он честно. — Надеюсь, что нет.

Раз выйдя на дорогу, решили с нее уже не уходить, благо что она вела в нужном направлении. Чтобы не слишком привлекать к себе внимание, придумали легенду: Грэм и Корделия — брат и сестра из Наи (благо, девушка прекрасно знала язык), едут к родственникам в Акирну, а остальные трое — их друзья из Лигии, причем Оге и Ванду тоже сделали братом и сестрой. Теперь главное было убраться подальше от медейской границы — объяснить их присутствие здесь по пути из Наи в Акирну было бы трудновато.

Поэтому ехали почти без остановок до самой темноты, временами переходя с рыси на шаг. На ночевку сошли в дороги и углубились в лес, хотя Оге и ворчал, что теперь, с такой кучей денег, они могли бы переночевать под крышей, по-человечески, и съесть горячий ужин. Ив, против обыкновения сдержанный, объяснил ему, что не стоит нарываться сильнее, чем они уже нарвались, сведя знакомство с касотцами.

— Нам совершенно ни к чему привлекать к себе внимание. И так уже…

Это был явно камень в огород Грэма, и он возразил: