Все пути ведут на Север
Шрифт:
— Ив! — одновременно вскрикнули испуганные девушки, а Оге попытался поймать его за руку — тщетно.
— Во-первых, тебе не предлагаю, — возразил Грэм, аккуратно отодвигаясь от клинка, нацеленного прямиком ему в нос. — Я и сам управлюсь. Во-вторых, если уж сей прямой способ действия оскорбляет твои чувства, то кто мешает тебе подкинуть пару монет на птичий двор — вместо унесенных уток — в порядке компенсации?
Ив уставился на него с подозрением.
— Ты что, смеешься надо мной?
— Ни в коей мере. Ну а если предложенный вариант для тебя слишком мелок, могу предложить
Теперь уже не только Ив, а и все остальные глядели на Грэма с изумлением и гневом.
— Это же разбой! — возмутилась Ванда.
— Впятером?! — одновременно с ней возопил Ив. — Ты собираешься втянуть в это дело девушек?!
Грэм с трудом удержался от улыбки. Значит, против его плана как такового Ив не возражает, а смущает его только участие в грабеже Ванды и Корделии.
— Можно попробовать втроем, — убийственно серьезным тоном согласился он, помедлив. — Что до твоего возражения, Ванда — называй, как хочешь; но, согласись, в городе нам все равно понадобятся касотские деньги… ведь мы идем в город, не так ли?..
— Так, — кивнула Ванда. — Но разбой — это не выход. Я… я запрещаю! И вообще я не понимаю, как такое могло прийти тебе в голову! А ты, Ив! Как ты мог его поддержать?!
Негодование ее было искренним и шумным. Грэм же почувствовал на себе насмешливо-понимающий взгляд Ива — похоже, этот медеец видел его насквозь, — и поспешил сделать непроницаемое лицо. Впрочем, иногда Ив бывал по-солдатски практичен и готов был поддержать Грэма в, мягко говоря, сомнительных предприятиях… хотя Грэм не очень понимал, почему обозы грабить — можно, а стащить пару уток или кур из крестьянского сарая — нельзя. Тут, видимо, проходила какая-то тонкая грань, недоступная его пониманию.
— Ладно, — сказал он, когда возмущение Ванды иссякло. — Оставим вопрос с обозом. У кого еще какие предложения?
— Можно продать что-нибудь, — влез Оге.
— Что, например?
— Что-нибудь ненужное…
— Может быть — тебя? — ядовито спросил Ив.
Оге возмущенно округлил глаза и открыл было рот, чтобы отшить приятеля, но его опередил Грэм.
— Не ссорьтесь. У нас есть вот эта побрякушка, — сказал он, щелкнув себя по серьге в ухе. — Стоит она немало…
— И тебе будет не жаль продать ее? — полюбопытствовала Ванда. — Она красивая…
— Не жаль нисколько. А впрочем… — Грэм на секунду задумался; новая мысль пришла ему в голову, — я знаю еще один способ, как добыть деньги.
— Какой?
— Оставлю пока эту мысль при себе, чтоб не спугнуть. Но нам придется-таки выйти на дорогу.
— Надеюсь, никого грабить не придется? — снова заволновалась Ванда.
— О нет. Это способ совершенно честный… ну, почти…
Позже Грэм не раз себя спрашивал, чья была воля, почему получилось так, что, выйдя на дорогу, он встретил именно Бардена — ведь кто угодно, кто угодно мог проехать в этот день, в этот час по приграничному, достаточно оживленному тракту! Не будь этой встречи, и вся его жизнь пошла
Видят боги, куда веселее и безопаснее было бы и впрямь ограбить обоз.
Глава 4
Несмотря на летние месяцы, в долине было холодно. Мощный ровный ветер дул, не прекращаясь, и гнал холод с моря. Бардену очень нравился ветер, в нем чувствовалась несокрушимая жизненная сила. Ему вообще больше нравилось бывать на открытом воздухе, чем в четырех стенах. Ветер делал его мысли ясными, а голову — легкой, изгоняя боль и усталость, которые хоть и не стали частыми гостьями, но нет-нет да и напоминали о себе.
Может быть, именно поэтому Барден так охотно пускался в длинные конные путешествия вместо того, чтобы шагнуть в портал и в мгновение ока оказаться на месте.
Однако, работать под открытым небом, скажем, с бумагами было неудобно, ветер с ними не церемонился, и приходилось уходить в шатер. А бумаг даже здесь, на переднем крае фронта, имелось более чем достаточно. Так много, что впору было перестать видеть за ними людей. Тридцать лет назад, будучи шестнадцатилетним юношей, который отчаянно завидовал старшему брату, Барден никак не мог подумать, что быть императором — значит день ото дня видеть огромную гору бумаг. С гораздо большим удовольствием он созерцал бы ежедневно холодный и прекрасный лик супруги. А как раз ее он не видел уже несколько месяцев и, хуже того, не знал даже, когда вообще придется ее увидеть. Перенестись порталом на несколько дней в Эдес — это только раздразнить себя… Из долины же Бардену предстояло вернуться не в столицу, а в Акирну, где оставалась Илис.
Когда пришло время ехать в Акирну, он отказался от портала и от свиты, и отправился в путь вдвоем с Альбертом. Шанс почувствовать себя просто человеком, а не правителем, выпадал нечасто, и Барден не хотел его упускать. Десять дней империя уж как-нибудь сможет обойтись без него! А впрочем, ей и обходиться не придется — в каждом городе имеется храм Гесинды, и связь между храмами налажена отлично.
Через несколько дней он понял, что не иначе как сама Богиня подсказала ему решение пренебречь в этом путешествии помощью магии.
На дорогу, высоко вскинув руку, выступил парень с белой косой и яркими синими глазами, с длинным узким мечом на поясе. На обочине остались топтаться его спутники: двое молодых людей, тоже при мечах, и две молоденькие девушки. Беловолосый казался самым старшим из всех, ему могло быть лет двадцать пять. Одежда на всех путниках была истрепанной и грязной, но кони были выше всяких похвал — отличные кони! Неподалеку от границы, в местах, в общем-то, достаточно диких и безлюдных, выглядела эта компания странно. Настолько странно, что Барден решил приостановиться и по привычке слегка коснулся по очереди разума каждого из членов группы. И с трудом поверил увиденному.