Всё разрушающий прибой
Шрифт:
Тусклое свечение уличного фонаря отражалось на его скулах, обостряя углы. Он обхватил мою голову руками и поцеловал нежное место, где линия моего подбородка соприкасалась с ухом. Его глаза, горящие в полумраке, нашли мои.
— Привет, — улыбнулся он.
— Привет, — улыбнулась я в ответ.
Несмотря на его вес на мне, я почувствовала себя легкой, любимой.
Кончики его пальцев очертили линии моего лица, его рука задрожала, и выражение его лица стало серьезным. Мое сердце застучало быстрее, и я положила руку ему на щеку.
— Что не
— Я просто… — Он заколебался, нотка уязвимости прозвучала в его тоне. Он слегка нахмурился и положил руку на мое сердце. — Ты чувствуешь это? Нас?
Я хотела свернуться внутри него, и не хотела, чтобы ночь заканчиваясь.
— Да. — Я выдохнула слово, проведя пальцами по его волосам, и приблизила его лицо к своему.
— Хорошо, потому что это мы. С нами всегда было так.
И я скучала по чувству нас вместе, переплетенных.
Наши руки гладили везде, губы следовали за ними, пока мы исследовали каждый угол и чувствительный изгиб. Затем он двигался надо мной, разрывая фольгу и шурша, и затем он был во мне.
Его зубы касались моего уха, и его пальцы сжимали нежную кожу моих бёдер.
— Вместе, Молли. Это мы вместе, и мы будем работать над нами вместе.
Я прижала его к себе и послала мысленную молитву. Я хотела больше времени и хотела пережить пятницу. Потому что я хотела того же, что и Оуэн. Ещё один шанс, чтобы поработать над нами.
***
Было уже за одиннадцать тридцать, когда Оуэн пошёл домой, чтобы подготовиться к конференции. Ему нужно было встать в четыре и выехать к пяти. Движение в Сан-Хосе будет загруженным.
Пообещав, что первым делом утром я позвоню Фиби, заперев дверь за Оуэном, я закрыла остальную часть дома, выключила свет и проверила двери. Затем я снова заглянула к Кэсси.
Она ворочалась под одеялом, бормача:
— Сидеть. Стоять. За мной. — Ей снились команды собакам, которыми Оуэн поделился с ней ранее этим днём.
Я поправила одеяла и поцеловала ее в лоб.
— Споки-споки, мамочка, — пробормотала она во сне.
— Спокойной ночи, Кэсси, — прошептала я и покинула комнату.
Вместо того, чтобы пойти в постель, я прошмыгнула в комнату бабули и легла возле неё так, как делала много раз, когда была маленькой. Мы говорили об экскурсиях моего класса в океонариум или о стекляшках, которые я нашла в тот день на пляже. Она всегда хотела знать, что мы с Фиби хотели учудить, и каким-то образом она убеждала меня сознаться в наших последних шалостях, подкупая меня походом в магазин мороженного и шоколада Жирардели. Потом она читала мне.
Но сегодняшняя ночь была другой. Бабуля спала, и она умирала. Я хотела быть с ней.
Пока я смотрела, как она спит, я опустила свою руку под ее. Она пошевелилась, и её пальцы сжали мои. Я залезла в её разум прежде чем струсила бы или прежде чем она бы узнала, что я была с ней. Мягкий стук, как будто я стучала в дверь Кэсси, думая, что она спит, и не желая потревожить её.
Но не имело значения, насколько мягко я постучала.
Она открыла глаза, белки ярко светились в темной комнате.
— Прости. — Вторгаться в разум другого человека без его разрешения было хуже, чем читать его дневник, так считала мама.
Она покачала головой.
— Не извиняйся.
Затем она зевнула.
— Я настолько уставшая, что не могу спать, — пробормотала бабуля.
Она повернулась и включила прикроватную лампу. Её движения были медленными и сдержанными, как будто стоило приложить усилий, чтобы поднять руку. Она перевернулась на спину и положила на живот книгу.
— Почитай мне.
Я взяла книгу, собрание духовных рассказов и стихов. Коса из разноцветных нитей выглядывала сверху. Я открыла помеченную страницу и трепетно прикоснулась к шерсти, почти ожидая, что она распадётся под моими пальцами. Края были потертыми и распутанными. Я издала небольшой звук в глубине горла.
— Это все ещё у тебя. — Мама делала их из остатков бабушкиной пряжи.
— Я храню их все. — Бабушка подняла руку, моргнув, пока указывала на свой комод. — Верхний ящик в красной коробке из-под обуви. На них весело смотреть, — вздохнула она. — Почитаешь мне?
Я села.
— Хочешь воды? — спросила я её перед тем, как начать. — Какие-нибудь лекарства?
Она покачала головой.
— Просто читай, пожалуйста.
— Хорошо. — И так я начала.
Видимо я уснула несколькими страницами позже, потому что я резко сфокусировалась на потолке, когда мои глаза распахнулись. Я мгновенно проснулась. Книга, которую я читала, открытой лежала на моей груди. Возле меня дремала бабушка. Дождь остановился, и ветер поутих.
Я взглянула на часы и нахмурилась. 3:01 утра. Каждая клетка в моём организме мгновенно насторожилась, полностью заряженная, как будто я выпила десяток кофе и пробежала марафон. Почему я проснулась?
Мое сердце стучало, и моя нога, свисавшая с края кровати, начала подергиваться. Я чувствовала себя тревожной и нетерпеливой, подобно тому, как я чувствую себя, когда оставляю Кэсси в школе, наблюдая, как она опускает свою голову, чтобы избежать пронзительных и настороженных взглядов своих сверстников.
Мысли о Кэсси разбудили всепоглощающую необходимость посмотреть на неё. И когда я встала с кровати, необходимость стала ещё сильнее. Мне нужно было проверить дочь.
Что-то было не так.
Глава 27
Четверг, предрассветный час.
Комната Кэсси была мрачновато тихой и слишком темной. Лампочка в её ночнике перегорела. Тусклый свет от уличного фонаря пробирался сквозь планки в жалюзи на окне, выделяя силуэт Кэсси. Она сидела прямо по центру своей кровати.