Все застрелены. Крутая разборка. А доктор мертв
Шрифт:
Мэлони согласился бы с последним, что все копы похожи на Фланагана, но не все они являлись такими. Большинство из них были находчивыми, умными и порядочными гражданами.
— Чего он не совершал, миссис Мэссей?
— Они говорят, что он ограбил контору на бульваре Джексона.
— А он не грабил.
— Он не мог ограбить! Да, мой Никки — горячий, но он никогда не стал бы нарушать закон.
— Когда эта кража… о, ее же не было… случилась?
— Кажется, прошлой ночью. Мне об этом ничего не сказали. Когда я спала, явились двое полицейских.
— И они пытались отыскать его в ящиках платяного шкафа?
— Они сказали, что ищут улики. Но очень скоро пришел Никки, и они забрали его.
— Очень интересно, — заметил Мэлони. — Где вы проживаете, миссис Мэссей?
Он начал записывать эту грустную жизненную историю про миссис Мэссей и ее праздного неряху сына, которого она, вероятно, содержит и обихаживает, отдраивая после его попоек полы своими шишковатыми натруженными руками.
— Как получилось, что вы пришли именно ко мне?
— Я не знала, что делать. У меня нет денег. Я совершенно беззащитна. Но тут я вспомнила, что есть адвокат, который помог миссис Кастелло, когда арестовали ее Данни, арестовали за что-то такое, чего он не совершал. Она живет за углом — на Рузвельт-роуд рядом с Хелстед-стрит, поэтому я пошла к ней и спросила, а она мне сказала: повидайтесь с мистером Мэлони, он помогает бедным людям. Так что я пришла сюда, чтобы попросить вас…
Мэлони успокаивающе поднял руку.
— Я посмотрю, что смогу сделать для вашего парня, — сказал он. — А пока идите домой и отдохните, миссис Мэссей. Не волнуйтесь, поскольку волнение никогда не шло никому на пользу.
— Значит, вы поможете?
— Я посмотрю, чем ему можно помочь. Они сказали вам, где его держат?
Бедная, сбитая с толку женщина отрицательно покачала головой.
— Они не рассказывали мне ничего.
— Я сам разузнаю. А теперь идите. Я должен сделать несколько телефонных звонков.
Миссис Мэссей вышла, но прежде чем Мэлони смог приступить к делу, зазвонил телефон. Он поднял трубку.
— А ты превосходный адвокат, — произнес хриплый нутряной голос.
— Зубастый, где ты, черт возьми?
— Благодаря твоей помощи я мог бы угодить на электрический стул.
— Тебя освободили, — рискнул произнести Мэлони, и в его тоне было больше утверждения, чем вопроса.
— Конечно, но мне самому удалось уйти из этой проклятой легавки…
— Подожди-ка секунду, Зубастый. С чего ты взял, что я плохо работал? Я носился по всему городу. Связывался черт знает с кем! Ведь это же непросто — вынудить их освободить под залог человека, обвиняемого в убийстве.
— Ты кому-то звонил? — с сомнением спросил Зубастый.
— Звонил ли я?!! Мои защитные речи по телефону изучают сейчас все, от начальника тюрьмы до президента Соединенных Штатов! Вот только сейчас я собирался поговорить об этом же
Мэлони интересовало, где сейчас находится Зубастый. Несомненно, Фланаган сдал его на хранение в какую-нибудь законспирированную каталажку, которую невозможно отыскать ни на одной карте.
— Зубастый, я действовал очень активно и добился результатов. Ты сейчас не дома, верно? — Очевидно, Фланагану не удалось предоставить окружному прокурору достаточное количество улик на Зубастого, и это в высшей степени облегчало работу Малони.
— Да, да, не дома, — поколебавшись, произнес Зубастый. Он больше ничего не мог сделать, кроме как поделиться своими сомнениями с Мэлони.
— Отправляйся домой и немного отдохни, — сказал Мэлони. — Я свяжусь с тобой позже.
— О’кей, адвокат, — проговорил Зубастый. — Там, где я находился, полно клопов и вшей. Поэтому я очень хочу принять душ.
— Вот и сделай это. А когда мы окончательно во всем разберемся, то предъявим им иск о незаконном аресте.
— Тебе это кажется удачной мыслью? Они могут взбелениться от злости и снова бросить меня в тюрягу.
— Предоставь все мне, Зубастый. Иди домой и принимай душ.
— Ладно, Мэлони. Раз ты так говоришь…
— Я так говорю. Я когда-нибудь подсказывал тебе что-нибудь неправильное?
Зубастый задумался, пытаясь припомнить хотя бы один прокол Мэлони. Если бы у него была хорошая память, он смог бы представить Мэлони одиннадцать различных случаев, когда тот давал ему самые что ни на есть отвратительные советы. Однако Мэлони повесил трубку, так что Зубастый прекратил свои размышления и поставил телефон обратно на письменный стол полицейского сержанта…
Зубастый звонил Мэлони из сельского полицейского управления, что находилось западнее парка Франклина и несколькими кварталами южнее Северного полюса. Он устало наблюдал за длинными скучными вереницами такси, которые осуществляли связь с цивилизацией. Однако Зубастый был приятно удивлен, обнаружив гладкий, словно прилизанный «кадиллак», ожидавший его у обочины.
— Привет, Зубастый. Заползай.
Зубастый стоял как вкопанный, уверенный, что это ошибка, и ошеломленно посмотрел на говорящего. Им оказался Кете Гэвин. Кете не катается в своем «кадиллаке», подсаживая по дороге таких типов, как Зубастый, и не ожидает подобных пассажиров напротив сельских полицейских управлений.
— Я сказал — садись! — повторил тот. — Ты что, глухой, или из тебя выколотили последние мозги?
— Разумеется, мистер Гэвин, но…
— Черт побери эти «но»! Ты совсем чокнулся в тюрьме.
Когда Зубастый забирался в «кадиллак», он прищурился от яркого сверкания двух бриллиантов на массивном перстне, который носил Кете. Гэвин любил ювелирные изделия и совершенно открыто носил на своих пальцах тысячи долларов по всему городу. Подобное мог позволить себе только такой человек, как Кете, потому что ни у кого даже в мыслях не могло возникнуть идеи обчистить его. Никто не хотел раньше времени угодить на кладбище.