Все женщины — химеры
Шрифт:
Что-то во мне происходит, какая-то гормональная ломка, некий второй пубертатный период, но следы отыскал очень быстро, вот уж не думал, что способен и на такое, все-таки хорошо, что среди предков были и питекантропы, потому я такая разносторонняя личность.
Пробежал в лунном свете где-то минут двадцать, вздрогнул с головы до ног, когда из темноты раздался замогильный голос:
— Это я, Фицрой!.. Не шарахни по мне своей нечистой магией…
Он вышел из-за кустов, темный и закапюшоненный,
— Фу, а я уже за тебя боялся…
Он сказал с неодобрением:
— Ломишься, как лось на водопой. Давай вон к тем деревьям, видишь березы? За ними и тебя ждет конь.
— Украл?
Он пожал плечами.
— А было когда покупать?
— Какой ты нехороший, — сказал я с удовольствием. — Гореть тебе в аду. У вас тут ад есть?
— Тут нет, — ответил он, — а подальше… да, еще какой. Давай быстрее.
Под толстым стволом дерева Рундельштотт дремлет, прислонившись спиной, Фицрой потеребил его за плечо.
— Мастер! Пора вставать.
Рундельштотт медленно открыл глаза, мутные и с красными прожилками, но они сразу прояснились, как только рассмотрел, что это не фигура Фицроя двоится, а нас в самом деле двое.
— Юджин!.. Я уже начал беспокоиться. Что-то ты стал таким медленным.
— Да что вы все, — сказал я, — быстрее меня ни одна мышь не удирает! А когда обедать зовут, то я вообще всегда первый.
Фицрой переспросил:
— А что, он когда-то был шустрее?
Рундельштотт отмахнулся.
— Я смотрю на то, что он может. Когда настоящий. А сейчас двигается, как муха на морозе.
— Мдя, — промычал я. Украденный и для меня конь уже оседлан, оставалось только потуже подтянуть подпругу, но и это сделал Фицрой, пока я привязывал за седлом мешок с винтовкой.
Я поднялся в седло, так как Фицрой подсадил Рундельштотта.
— Готовы, черепахи?
Фицрой, не отвечая, послал коня в сторону кромки леса.
Я снова пропустил их вперед, Фицрой достаточно опытен, ощутит неприятности за милю, а явных засад быть не должно, опасаться нужно как раз погони.
Хорошо бы оставить на дороге парочку мин, это задержало бы погоню, но, увы, ничего, кроме винтовки, плюс пистолеты, что хороши в одиночных схватках, но не защитят от пущенной арбалетной стрелы в голову или парочки стрел с тетивы даже неумелых лучников.
Да, наше нижнее белье, так я решил называть горнолыжный костюм, смягчит удар арбалетной стрелы и меча, но могут остаться кровоподтеки, слыхал о случаях, когда слишком уж понадеялись…
Я держался стремя в стремя с Рундельштоттом, старался узнать побольше о королевстве Антриаса и о самом короле, о котором столько слухов.
Рундельштотт, что значит кабинетный ученый, об окружающем мире знает удивительно
В какой-то момент холодный ветерок прошелся по моей шкуре, я дернулся и завертел головой. Деревья впереди на дороге странно и очень одинаково изогнулись, словно весь лес нарисован на гигантском холсте, который небрежно дернули сбоку. За пару секунд все вернулось на свои места, но тут же лес и даже далекие горы выгнулись серединой вбок, только вершинки и комли остались на местах.
Фицрой тоже заметил, но сразу же посмотрел на Рундельштотта, потом на меня.
Я сказал раздраженно:
— Это не я точно!
— Тогда старик?
Я помотал головой.
— Может, природный феномен?.. Мастер, вы такое уже видели?
Рундельштотт проговорил дрогнувшим голосом:
— Нет, никогда… но читал, что такое бывает, когда новичок произносит заклятие Рагнера… Это очень опасно, но в первую очередь для того, кто им пользуется.
— Да пошел он в задницу, — крикнул я. — С миром что?
Он покачал головой.
— Мир восстанавливается, как его ни растягивай. А вот тому, кто пытается заполучить власть…
Я охнул:
— Над миром?
Он поморщился.
— Над его частью. Этот недоумок наверняка где-то близко.
— Я думал, — сказал я, — чародеи такой мощи должны быть… ну, умными. Это же грубая сила не от ума, а умная сила… гм… от магии?
Он вздохнул, покачал головой.
— Не всегда. Иногда каким-то недоумкам просто везет. Например, удается расшифровать какое-нибудь древнее заклятие, что оказывается очень мощным.
Фицрой взглянул на меня, сказал лицемерно:
— Ну зачем уж так откровенно… Наш Юджин не совсем уж и конченый недоумок, у него бывают проблески. Хотя он и не научился у вас такой великой… гм, мудростью это не назовешь, да и удивился бы я безмерно, если бы Юджин мудрствовал, но кое-что почерпнул, почерпнул…
Рундельштотт взглянул на меня чуточку беспомощно.
— Почерпнул, — подтвердил я. — Наш мастер в силу своей гениальности бывает рассеян, то правду скажет, то как пользоваться заклятием объяснит невзначай…
Фицрой чуть подал коня в сторону.
— С тобой опасно даже садиться рядом!
— Не садись, — ответил я. — Я сам все съем.
Он посмотрел несколько странно.
— Правда?.. Хорошо-хорошо… Не буду мешать.
Рундельштотт пробормотал:
— Юджин, а ты не слышишь погоню?
— Нет, — ответил я быстро, — у меня чувствительность пока пониженная. Вон даже шуточки Фицроя для меня какие-то странные, хотя он и старается, из полинялой кожи лезет.
— Погоня, — повторил он. — Уже давно.