Всеблагое электричество
Шрифт:
Мой последний зажигательный заряд сгорел впустую!
Жутко обожженную физиономию вампира искривила самодовольная улыбка, страшные рубцы на щеке треснули и заструились сукровицей.
— Время расплаты! — прохрипел Лазарь и двинулся вперед, попутно небрежным ударом сбив с ног поднимавшуюся с земли Елизавету-Марию. — У нас вся ночь впереди, сиятельный!
Я в испуге попятился, а Теодор, напротив, шагнул вперед и даже успел замахнуться разряженной двустволкой, прежде чем вампир мощным ударом повалил его, голой рукой проломил грудину и под треск ребер
— Обожаю! — прорычал он, стискивая кулак, а потом вдруг вонзился в сердце зубами и выхватил из него изрядный кусок. — Но ты так легко не отделаешься!
По изуродованному лицу Лазаря текла собственная кровь вперемешку с кровью Теодора, оно и лицом-то уже не было, окончательно превратившись в демоническую маску. Ногти заострились, из-под изуродованных ожогом губ полезли тонкие иглы клыков.
Я попятился, лихорадочно выискивая в сознании подходящий к случаю страх, но хоть мой талант сиятельного и был способен превратить давно истлевшее сердце живого мертвеца в сочащийся кровью кусок свежего мяса, человеку просто не под силу напугать того, кто изнывает от нетерпения выпотрошить его и удавить собственными кишками.
А вампир хотел именно этого. Отшвырнув сердце Теодора, он шагнул ко мне и, ослепленный ненавистью, не заметил, как позади него возник беловолосый коротышка. В один миг лепрекон подскочил к Лазарю, сунул ему за пояс перепачканный в грязи алюминиевый цилиндр и проворно отбежал на безопасное расстояние.
Лазарь взвился на месте как ужаленный и сунул руку в штаны, но прежде чем успел вытащить зажигательный снаряд, сработал детонатор и яростно полыхнул белый фосфор. Мощный взрыв разорвал вампира надвое, жгучее пламя охватило его с ног до головы, прожигая кожу, мышцы и мясо до самых костей. Не оставляя после себя буквально ничего.
И сразу схлынуло отгородившее особняк от остального мира беззвучие, вновь начали доноситься раскаты грома и свист ветра.
— Драть, разметало! — восхищенно присвистнул лепрекон, наблюдая за конвульсиями издыхающего кровососа. — Чистый фейерверк!
Я с непередаваемым облегчением перевел дух и спросил:
— В канаве отыскал?
— Хозяйственный, драть! — гордо заявил в ответ коротышка и скрылся в доме.
Я остался во дворе один. Первым делом поднял с земли вырванный из руки пистолет и прошел по заваленному покойниками саду, черному, мокрому, с проплешинами сгоревших кустов и расщепленными осколками деревьями, но признаков жизни — нежизни? — там никто не подавал.
Все небрежно замотанные в грязные тряпки на манер египетских мумий покойники неподвижно распластались на земле. Кое-где между бинтов проглядывала покрытая трупными пятнами кожа; Лазарь был не слишком разборчив, создавая свою армию мертвых.
Через сад я прошел к распахнутым настежь воротам, закрыл их и вернулся к особняку, не зная, как быть дальше: проверить для начала дом или сперва заняться своими изувеченными компаньонами. И стоит ли вообще заниматься Елизаветой-Марией?
Та оказалась жива; мастерский удар Лазаря повредил дыхательную трахею и позвоночник,
«Оно и к лучшему», — решил я, но тут Елизавета-Мария захрипела, приподнялась на одном локте и ухватила меня за руку.
— Какого дьявола это было?! — хрипло выдохнула она.
— Вампир, — ответил я с некоторым даже разочарованием.
— Невероятно! — просипела Елизавета-Мария, отпустила меня и повалилась на спину. Грудь девушки часто-часто вздымалась, словно она никак не могла отдышаться.
Оставив ее, я сунул маузер в пустую котомку, отыскал сердце Теодора с явственными следами зубов Лазаря и вернул его в развороченную грудину дворецкого. Никакой необходимости в этом не было, просто это показалось мне правильным.
Смежив веки, я восстановил в памяти прижизненный образ слуги и не успел еще толком дотянуться до его страхов, как под ладонью дрогнула грудь Теодора и пальцы уловили лихорадочное сердцебиение. Дворецкий вернулся к жизни. Не воскрес, просто перестал быть окончательно и бесповоротно мертвым.
— Благодарю, виконт, — прошептал он.
Я открыл глаза и с удивлением увидел, что в густых волосах Теодора появилась седина, а лицо его заметно постарело и осунулось, словно две смерти за день отняли изрядную часть его жизненных сил.
— Лео! — окликнула меня вдруг Елизавета-Мария, которая размотала бинты с простреленной головы ближайшего мертвеца и с брезгливым любопытством разглядывала вырезанный посреди лба символ.
Я приблизился, присмотрелся и сразу почувствовал легкую тошноту.
— Черная магия? — предположил, отворачиваясь в сторону.
— Чернее не бывает, — подтвердила девушка. — Хоть в этом повезло.
— В каком смысле — повезло? — удивился я.
— Лео! — оглянулась Елизавета-Мария. — Скажи, куда ты собирался деть полсотни гниющих трупов? На ледник столько просто не поместится!
— Придется вывезти за город.
— Не придется, — покачала головой девушка. — Эти чары выжали покойников досуха, на солнце они просто истлеют.
— На солнце? — рассмеялся я и потер лицо, размазывая по нему грязь и капли дождя. — Надвигается шторм!
— Не важно, — отмахнулась Елизавета-Мария. — За несколько дней под открытым небом от них останутся одни лишь кости.
Я кивнул, принимая услышанное к сведению.
— Меня больше беспокоит вампир, — произнес после этого. — Как думаешь, он не вернется к жизни?
— Никогда не сталкивалась ни с кем из этой братии, — ответила девушка, подошла к обгорелым останкам Лазаря и спросила: — Чем ты его подпалил?
— Было чем, — поморщился я. — Так стоит его опасаться или нет?
Девушка присмотрелась к останкам и покачала головой:
— Сдается мне, ты его прикончил.
— Отлично! — обрадовался я и крикнул дворецкому: — Теодор! Вытаскивай покойников на улицу! — после этого позвал Елизавету-Марию: — Идем в дом.
— Не собираешься помогать Теодору с телами? — озадачилась суккуб, когда мы подошли к лестнице и начали подниматься на третий этаж.