Всеблагое электричество
Шрифт:
Полицейские озадаченно переглянулись и двинулись в разные стороны.
— Стойте! — просто сказал гипнотизер, полицейские остановились.
— Вы намерены воспрепятствовать совершению правосудия? — хмыкнул я. — Это чревато серьезными неприятностями, маэстро.
— Для начала представьтесь! — потребовал фокусник.
Я помахал перед его лицом служебной карточкой и объявил:
— Старший инспектор Моран, Третий департамент!
На гипнотизера это заявление не произвело ни малейшего эффекта. Он даже в лице не изменился.
— У вас, наверное, и ордер на обыск есть, старший инспектор Моран? — полюбопытствовал фокусник, и последние сомнения в том, виновен ли он, сразу развеялись.
Он смеялся надо мной! Просто смеялся!
Но я не выказал никакого раздражения и в ответ на прозвучавшую в вопросе издевку спокойно заявил, больше даже не для циркача, а для констеблей:
— Ордер не требуется в случаях, когда достоверно известно об удержании человека против его воли.
— Вы обвиняете меня в похищении? — мягко рассмеялся маэстро.
Он не сказал ничего особенного, не шевельнул рукой, даже с места не сдвинулся, но полицейские невольно попятились на выход. Не удерживай их до сих пор мой талант, они бы точно рванули наутек.
— Почему сразу вас? — удивился я. — Вы один имеете сюда доступ?
— Разумеется нет! — объявил гипнотизер и хлопнул в ладоши. Из соседней комнаты появились три молодых человека. — Это мои ассистенты, Микки, Дон и Леон, — представил их маэстро.
— Тогда вам не о чем беспокоиться. Никто вас ни в чем не обвиняет, — пожал я плечами и приказал констеблям: — Приступайте к обыску!
— Стойте! Минуту! — потребовал фокусник. — Мои помощники вам здесь все покажут. — Он выделил каждому полицейском по ассистенту, а когда те начали осмотр помещения, вновь повернулся ко мне: — Могу я полюбопытствовать, кого вы рассчитываете тут отыскать?
Я внимательно посмотрел на него и со значением произнес:
— Елизавету-Марию фон Нальц.
— О, я читал об ее исчезновении! — тут же отозвался гипнотизер. — Такая трагедия!
— Мы найдем ее.
— Но почему именно здесь?
— Тайна следствия.
— Не подумайте, будто я сомневаюсь в вашей компетенции, главный инспектор…
— Старший инспектор.
Маэстро Марлини улыбнулся:
— Мне как человеку сугубо штатскому простительна эта ошибка, старший инспектор. Просто вас ввели в заблуждение. — Он подошел к столу, на котором стояла початая бутылка вина и ваза с фруктами, наполнил бокал и предложил: — Выпьете?
— На службе.
— Похвальное рвение! Дослужиться в столь юном возрасте до старшего инспектор, вероятно, было нелегко?
— Внешность обманчива, маэстро, вам ли об этом не знать? — без заминки парировал я, внимательно наблюдая за действиями констеблей. Те проверяли все коробки и ящики, где мог бы укрыться человек,
— А ваши очки? — вновь отвлек меня гипнотизер. — Первый раз такие вижу, позвольте взглянуть.
Рука против воли потянулась к дужке, но я вовремя остановил это движение и почесал щеку.
Маэстро Марлини рассмеялся:
— Надо заказать себе такие же.
— Вряд ли они пригодятся вам на каторге, — покачал я головой.
— А как же презумпция невиновности?
— Дочь главного инспектора полиции — не та персона, похититель которой может рассчитывать на снисхождение.
— Мне непонятно ваше ожесточение, — оскорбился фокусник. — У вас в этом деле личная заинтересованность… старший инспектор Моран?
— О да! — улыбнулся я, сообразив вдруг, что именно вызывает чувство неправильности происходящего. Центр помещения оставался свободным от ящиков, но и констебли, и ассистенты маэстро передвигались исключительно вдоль стен.
— Личная заинтересованность вредит делу, — наставительно заметил гипнотизер, явно в душе потешаясь над одураченным болваном.
Я ничего не ответил, только махнул рукой, подзывая полицейского, осматривавшего штабель коробов в дальнем углу.
— Констебль! Подойдите!
Постовой встрепенулся и поспешил выполнить распоряжение. Но двинулся он не напрямик, а опять же вдоль стен, словно центр комнаты преграждало некое препятствие, которое он обходил, сам того не осознавая.
— Слушаю, старший инспектор? — объявил полицейский, приблизившись.
— Какие успехи?
— Ничего.
— Продолжайте! — отпустил я его и повернулся к маэстро, который следил за нашим разговором с нескрываемым любопытством.
— Вы ничего не найдете, — уверил меня фокусник. — И на самом деле у вас нет никаких прав на обыск. Уверен, наш антрепренер уже вызвал адвоката. Советую покинуть цирк до его появления.
— Советуете? — негромко рассмеялся я и левой рукой выбрал из вазы с фруктами три некрупных апельсина. — Знаете, а я ведь одно время жил при цирке. Мой отец представлял интересы антрепренера. Разумеется, наша труппа была не чета вашему цирку, но в любом случае меньше всего мой папенька желал вмешиваться, когда у циркачей возникали проблемы с полицией.
— Это не лучшим образом характеризует вашего отца! — резко бросил маэстро.
— Боюсь, это общая черта всех законников. Они предпочитают дожидаться, пока ситуация разрешится сама собой. Вы уедете на гастроли, а им тут жить.
— Это угроза?
— Вовсе нет. Знаете, чему еще я научился в цирке?
Гипнотизер передернул плечами.
— Констебли закончили обыск, — заявил он. — Вам лучше уйти.
Я сделал вид, будто этой реплики не расслышал, подкинул в воздух сначала один апельсин, затем другой и третий и принялся жонглировать ими левой рукой.