Всего лишь папа
Шрифт:
— Но ты… грустишь?
Отец отвел взгляд.
— Грустить рано. Он уедет не ранее, чем сдаст esami di maturit`a. Это был мой ультиматум.
— Вы что, повздорили?
— Вчера он психанул и где-то шатался допоздна. Сегодня я поехал на встречу с тренером заранее, хотел поговорить наедине. Элио наобещал ему, что сдаст экзамены досрочно, чтобы тот договорился о заключении контракта как можно раньше. Но тренер понятия не имел о том, что у Элио большие проблемы с учебой.
— Большие
— Я тоже впервые это услышал, когда мне позвонила директор лицея и пригласила на встречу с профессором итальянского и латыни, — иронично поведал отец, но в глазах его вспыхнул яркий огонек. Будто папа на мгновение разволновался. Я это почувствовала безотчетно, необъяснимо, без видимых на то причин.
— Она оказалась вредной профессорессой?
— Кто, Пьера? — удивленно вскинул голову отец. Щеки его тронул румянец. — Так зовут профессорессу, — пояснил он, отворачиваясь, и направился в кухню. — Надеюсь, есть чем меня побаловать? — спросил он весело.
Что-то в поведении отца казалось мне подозрительным. Я никогда не видела такого трепетного волнения в его глазах!
— Ты голоден? Не обедал?
— Обедал, но от чего-нибудь вкусного к кофе не откажусь.
— Садись, я сварю тебе кофе, — предложила я, вытаскивая большую коробку со всевозможными печеньями. — Латте?
— Ристретто.
— Нет, папа! Ты испортишь себе сердце! — запротестовала я. — Отчего ты так нервничаешь? Почему столько крепкого кофе?
Он устало опустился на стул и тяжело вздохнул.
— У Элио по латыни самый высший балл — 4, понимаешь?
Я чуть банку с кофе не выронила.
— Да он совсем спятил?! — возмутилась я.
— Именно. Короче говоря, мне еще пришлось убеждать тренера, что в жизни на первом месте экзамены, а потом контракты. Впрочем, он оказался вполне адекватным, хотя он достаточно молод, и своих детей у него нет. Он очень далек от мыслей о приоритетах родителей. Но в итоге мы договорились и поставили Элио условие: он поедет в Англию только в том случае, если сдаст экзамены. После того, как я увидел выражение лица моего сына, когда мы ему это сообщили, я почувствовал себя тираном.
— Брось, папа! Что ты такое говоришь?! Ты ведь заботишься о его будущем! Он тебе спасибо должен сказать!
— Где ты видела детей, которые говорят родителям спасибо, когда они вмешиваются в их жизнь, исключительно в целях заботы о будущем, и мешают совершить опрометчивый, если не сказать глупый шаг? — горько улыбнулся отец. — Это я еще с благоверным Каролины не встречался!
— Лично я тебе благодарна за все, что ты сделал, — искренне сказала я, пытаясь припомнить, выражала ли я хоть раз отцу благодарность?
— Иоле, ты никогда не была проблемным ребенком, — произнес отец устало. — И потом, ты рано повзрослела, вынужденная помогать мне растить двоих детей с не самым спокойным нравом. Мне не приходилось портить тебе жизнь
Это правда. Проблем я ни себе, ни отцу, ни кому-либо другому не доставляла никогда. Лицей я окончила с отличием, в университете тоже учусь хорошо, скоро закончу и тоже с отличием. Во всякие неприятные истории не попадала. Не припомню в целом негативных моментов в нашей жизни. Я просто не находила, что возразить.
— Не переживай так, папа. Ты вмешиваешься, как вмешался бы любой нормальный родитель! Кто позволит своему ребенку наплевать на образование даже ради блестящей карьеры спортсмена? А что касается Каролины, ты ничего такого и не делаешь. Ты просто хочешь убедиться, что этот парень… мужчина любит ее. Ведь правда?
Отец странно усмехнулся.
— Да, пока именно так. А там посмотрим. Но если я обнаружу, что он женат или просто играет с ней, я вмешаюсь, хочет того Каролина или нет! — твердо заявил отец. — Кстати, она тебе что-нибудь говорила на этот счет? — осведомился он, пытливо взглянув мне в глаза.
— Нет, мы не успели с ней поговорить, — ответила я невинно.
Это была лишь отчасти правда. Каролина попросила меня узнать намерения отца. Разумеется, я не собиралась выпытывать у него планы, а потом сливать информацию моей взбалмошной сестрице. Но и ее чувства я могла понять! Ведь разница в возрасте не может априори делать любовь невозможной. Таким образом, в их противостоянии с отцом я избрала роль арбитра. Если Джорджо окажется хорошим парнем, я буду бороться с предвзятостью отца.
— Ладно, у тебя-то отчего такие грустные глаза? — неожиданно спросил отец. Как он всегда все видит и чувствует?!
Я думала, что за день, проведенный в одиночестве, я переживу свое разочарование, и никто ничего не заметит. Я собиралась беззаботно сообщить Дамиано, что пока не беременна, потому продолжаем тренировки. Но когда отец спросил меня, вся моя решимость улетучилась. Я почувствовала, как опустились плечи, а к глазам подступили слезы.
— Ou, Иоле, что стряслось?!
— Я не беременна. Сегодня у меня начались месячные, — сдавленно сказала я.
— Мадонна! — всплеснул отец руками, потом встал, подошел ко мне и крепко обнял сзади. — Иоле, глупышка, разве можно расстраиваться из-за того, что не удалось зачать ребенка с первого раза?! Некоторые несколько лет ждут! А ты после первого же месяца плачешь.
— Нет! Мы уже четыре месяца не предохраняемся! — призналась я.
Я без всякого стеснения выплеснула на отца свои переживания, будто с подружкой разговаривала. Или с мамой, которой не было до нас дела. Наверное, я так легко раскрывалась отцу, потому что именно он всегда был нашей мамой. Хотя из женщин у нас в жизни присутствовали еще бабушка и няня, но папа был человеком, к которому я шла в первую очередь и с любым вопросом.