Всего один поцелуй
Шрифт:
– Ты пригласил мистера Брауна остаться?
– Да. Это немного сравняет счет, не так ли?
– Ты пригласил его, только чтобы сравнять счет наших гостей?
– И чтобы сделать приятное молодой герцогине Хелстон, заслуживающей так необходимого матерям покоя.
– И больше никаких причин у тебя нет? – Эмоции Джорджианы всегда легко читались на лице, и сейчас явно собиралась буря.
– Ты знаешь, Джорджиана, – Куинн наклонился к ней, – только потому, что ты решила, будто мы враги, мы не перестали быть друзьями.
Она
– Я никогда, не говорила, что мы враги.
– Я не буду лгать тебе, Джорджиана. Я бы хотел, чтобы ты хорошенько подумала. Возможно, он станет замечательным помощником для тебя – и для меня.
– Но…
– Мы же договорились, что поищем замену.
– Но…
– И что ты будешь учить этого человека вежливо, с изяществом и юмором.
В ответ она издала какой-то, без всяких сомнений, невежливый звук.
– Я никогда не говорила, что буду так его учить. Уж во всяком случае, ты знаешь – на изящество я не способна.
Куинн подошел к ней еще ближе. В ее глазах плясали золотые искры.
Джорджиана отстранилась – ее явно беспокоила такая близость. Он никогда раньше не обращал на это внимания, но ей как будто становилось дурно всякий раз, когда он к ней подходил. То же самое случилось и в искусственных руинах в день его прибытия, и вчера, когда он поцеловал ее в щеку.
При мысли об этом у него сжалось сердце. Он пообещал поцеловать ее. Так, как мужчина целует женщину. Он потянулся к Джорджиане. Глаза ее расширились, когда она увидела его протянутую руку.
– Джорджиана, – очень тихо произнес он, – я снова извиняюсь перед тобой за то, что потерял вчера контроль над собой. Ты меня прощаешь?
– Я уже простила тебя. Ты это знаешь. – Она отвернулась.
Он опустил руку, а потом взял ладони Джорджианы в свои и притянул ее к себе.
– Могу ли я тогда поцеловать тебя? Поцелуй избавит нас от неловкости.
– Я не буду целовать тебя из-за того, что твоя дочь вынудила тебя согласиться на какую-то глупость.
Ему немыслимо хотелось прижаться к ее губам.
– А если я скажу, что моя дочь не имеет к этому отношения?
– Я не поверю.
Наступила тишина. Их взгляды встретились, и воздух задрожал от напряжения.
А потом вдруг в ее глазах появилось что-то такое, от чего ему захотелось сейчас же обнять ее. Защитить, хотя рассудок его требовал – остановись! Видит Бог, Джорджиане не нужна ничья защита.
– Неужели тебе так отвратительна сама мысль об этом? – прошептал он.
Выражение ее лица неуловимо изменилось.
– Это глупо. – Она повернулась, явно собираясь уйти. – Я должна осмотреть соты. Их нужно сегодня вскрыть, и…
В последний момент он крепко сжал её руку и притянул к себе. В глазах Джорджианы промелькнуло неистовое желание, прежде чем он коснулся ее губ своими и оказался в яростной буре… ничуть не слабее, чем та, в которую он
Это согрело ему душу и… ошеломило.
А уж как чувствовала себя она!…
Глава 6
Список? Какой список?
Джорджиана вложила в поцелуй всю себя. Она пыталась остановить дрожь, пока он словно дразнил ее, и наконец открыла губы навстречу ему. В душе ее полыхал пожар страсти, кожа ее горела от желания. Боже. Все ее мечты меркли в сравнении с происходящим. Теперь все, что она копила в себе последние двадцать лет, выплеснулось из глубины ее сердца.
Джорджиана бессознательно сжала его руки, подобно тому, как соколы сплетаются в золотых лучах заката на восходящих ветрах около мыса Пентайр, сцепив когти и словно демонстрируя миру глубину их страсти. Потому что, когда сокол выбирает себе пару, он выбирает ее на всю жизнь.
И когда эта неосуществимая мечта промелькнула в ее мыслях, она разжала руки, отпуская, его.
Куинн пошатнулся. Его загадочные глаза снова встретились с ее и потемнели.
– Нет, – прошептал он, – мы еще не закончили… далеко не закончили.
И время остановилось. Он снова притянул ее к себе, на этот раз положив ее руки к себе на плечи. Он обнял ее, и она тонула и плавилась в его тепле. Ее губы разжались, и его язык уверенно проник внутрь. Она чувствовала его жаркое дыхание на своей щеке. Он словно пожирал ее с ужасающей тщательностью, пока его руки сжимали ее и наконец коснулись ее чувствительной груди. И все это время его непостижимый, незабываемый запах щекотал ее ноздри и кружил голову.
Она полностью потеряла контроль над собой, ей хотелось только одного – чтобы это никогда не кончалось. Когда она вдруг поняла, что стон, который слышала, издала она, он оторвался от ее губ и покрыл поцелуями ее щеку, медленно опускаясь к шее. Его дыхание стало беспорядочным, и она замерла, с ужасом вспомнив неровное дыхание Тони в их брачную ночь… и мольбы Тони: вспоминай обо мне, не о Куинне.
Она оттолкнула его и убежала, даже не оглянувшись, убежала, чтобы спрятаться за делами. Она не увидела, как в его глазах на мгновение появилось то, чего она так долго ждала: всепоглощающее желание.
Появилось – и тут же исчезло, когда он взял себя в руки.
Но, если уж на то пошло, Джорджиана вечно упускала нужный момент.
Весь остаток дня и последовавший вечер Джорджиана пыталась изгнать из памяти воспоминания о поцелуе.
И естественно, это ей не удавалось.
Его глаза, его объятия, его губы заполняли каждый уголок ее разума, пока она прогуливалась с вдовами в сумерках и пока она ужинала, не чувствуя вкуса еды.