Всего один поцелуй
Шрифт:
Позже, когда она смотрела, как туман клубится над темными водами Ло-Пула в холодном ночном воздухе, она вдруг поняла, что никогда не будет свободна от Куинна. Он забрал ее сердце, и вырваться не было никакой возможности.
Она все еще бредила о Куинне на следующее утро, ведя долгую беседу с мистером Брауном, твердо решившим рассмешить ее и, несмотря ни на что, ей помогать. Впервые в жизни ей было неинтересно работать с бухгалтерскими книгами.
Она не переставала гадать, куда Куинн скрылся.
Никогда ни в одной из своих фантазий не представляла она всей обнаженной, безумной чувственности этого поцелуя. Никогда не думала, что потеряет контроль над собой. Его поцелуй должен был быть романтичным и мечтательным, но никак не неистовым и всепоглощающим, вызывающим желание узнать больше – гораздо больше.
К ужину, когда Ата в третий уже раз спросила, где же Куинн, Джорджиана была уверена, что сойдет с ума.
Знал ли он? Сторонился ли ее потому, что отгадал ее секрет – ее чувства к нему? В любом случае он наверняка был растерян и пытался понять, как ему объяснить свои действия.
Той ночью она страстно желала оказаться на берегу Ло-Пула. Однако после прибытия мистера Брауна она чувствовала необходимость охранять последние остатки владений отца в Пенроузе. И все же ей хотелось взглянуть на звезды и потеряться в столь знакомых мечтах о том, прошлом Куинне. В мечтах, которые прогнала грубая реальность его поцелуя.
Куинн потер подбородок и, отодвинув учетные книги на край стола, поднял тяжелый взгляд на Джона Брауна.
Пожилой мужчина потер бровь:
– Мои первые впечатления?
– Если вам будет угодно, сэр.
– Молодой хозяйке не занимать мужественности.
– Женственности ей тоже не занимать, – не подумав, отозвался он.
– Да уж, вы-то это заметили. – Мистер Браун душевно рассмеялся – манера, к которой Куинн слишком быстро проникся симпатией.
Он безнадежно вздохнул. Жизнь в Пенроузе сделала его уязвимым. А ведь из всех людей именно ему следовало бы знать, как опасно кому-то доверять.
– Она не может продолжать так жить и дальше. Ей нельзя…
Его прервал неистовый стук в дверь кабинета.
– Войдите.
В дверном проеме появилась измученная гувернантка Фэрли. Руки ее дрожали, она судорожно сжимала и разжимала кулаки.
– Милорд, я с величайшим сожалением вынуждена сообщить вам, что ваша дочь снова заставила меня бегать за ней, а теперь я нигде не могу ее найти. – Щеки мисс Бидцлуорд ярко покраснели.
Безобразница.
– Хм. Вы не пробовали поискать в конюшнях?
– Нет,
Он поднял брови:
– О моей дочери лучше не строить никаких предположений, мисс Бидцлуорд.
Мистер Браун снова усмехнулся, сверкнув голубыми глазами.
– Сэр… – начала пожилая гувернантка.
– А как насчет сокольни?
– Сэр…
– Или сенного сарая? Там на стропилах висят качели…
Мисс Бидцлуорд совершила немыслимое – она перебила своего нанимателя.
– Сэр, я пытаюсь сказать вам, что увольняюсь. Простите, но так больше не может продолжаться.
Она приняла величественную позу, выглядевшую несколько смешно – волосы грозной дамы совершенно растрепались, а шпильки торчали в разные стороны.
– Я могу позволить себе говорить с вами совершенно откровенно, сэр, поскольку я решила удалиться в Сомерсет к своей сестре. Ваша дочь абсолютно неисправима. Никогда за все свои тридцать лет работы не видела я ребенка столь испорченного и столь неспособного и нежелающего учиться.
Гувернантка, высказав все, что было у нее на душе – а она не позволяла себе такого ни разу за последние три десятка лет, – быстро растеряла пар.
– Хотите еще что-нибудь добавить, мисс Бидцлуорд? – обманчиво спокойным голосом спросил Куинн.
– Я прошу довезти меня до ближайшей деревни, где я сяду на первую же почтовую карету.
Куинн пообещал выплатить ей полную плату за квартал, несмотря на обстоятельства, и вежливо попрощался с последней из шести гувернанток за последние шесть лет.
– Позвольте мне сопроводить вас, мадам, – сказал мистер Браун, – удобно ли будет вам отправиться через час?
Гувернантка горячо закивала и отправилась восвояси, громко хлопнув дверью.
– Похоже, вы получаете удовольствие, общаясь с разъяренными женщинами, мистер Браун.
– Как и вы, милорд.
– Здесь вы ошибаетесь. Я упрямых женщин всего лишь терплю.
– Прошу извинить меня, но, знаете ли, учитывая характер вашей дочери, я бы посоветовал вам изменить свое отношение к женскому упрямству. – Пожилой мужчина как будто хотел добавить еще что-то.
– Говорите же, мистер Браун.
– Ведь есть еще Джорджиана Уайлд – или Фортескью?
– Будьте осторожны, сэр. Мне кажется, у вас и так достаточно поводов для беспокойства. Что подумает Ата, если увидит, как вы провожаете гувернантку?
– Не беспокойтесь обо мне, сэр. Я знаю бабушку Дьявола уже пятьдесят лет. Мою старую тушу уже ничем не напугать.
– Вы храбрый человек, мистер Браун. Храбрее, чем я.
– Не знаю, милорд. Я думаю, вы понимаете, какое удовольствие можно получить, общаясь с умными женщинами…