Всем сестрам по серьгам
Шрифт:
В комнате повисла тишина. Подруги молча смотрели на нее, одинаково вытаращив глаза и приоткрыв рты.
— Мне трудно описать свое состояние. Но радости я точно не чувствую. Это, наверное, плохо, да? Словно за помощью обратился совсем чужой человек, а я помочь не могу, и мне неловко. Но я, конечно, все для него сделаю, что в моих силах. Я Наталье сказала, пусть он живет в квартире, на даче, где захочет. Я и дачу готова продать, чтобы дать ему денег. Но ведь это долгий процесс, а нужно уже сейчас. И если бы не Наталья, просто не знаю…
— Ни фига себе заявочки! — протянула Ольга. — Ну и приключения ты находишь на свою задницу! Одно другого интереснее…
— Главное, я недавно их письма прочитала, его и мамины. И была совершенно потрясена. И может быть, впервые ощутила, что у меня был отец. Ну в смысле есть, — поправилась она. — Человек, о котором я, в сущности, ничего не знаю. А с этих страничек он будто сошел в мою жизнь и оказался очень близким мне по духу. Я даже фотографию его поставила и словно притянула его к себе. И это так странно и… страшно…
— Бедная ты моя! — потянулась к ней Вероника. — И валится на тебя, и валится. Тебе развеяться надо. Хоть немного отвлечься. Нельзя же все время вариться в собственном соку — работа, дом, дети, работа, дом, дети.
— А как, как?!
— Как-как! Каком кверху! — включилась Ольга. — Мими уже большая! Можешь на нее малышей оставить на несколько часов, ведь не младенцы, грудью кормить не надо.
— Слушайте! — внезапно озарилась Вероника. — Я знаю, что мы сделаем! Ты только сразу не возражай, — повернулась она к Алене. — Выслушай спокойно. По-моему, это гениально!
— Ну, говори, — вздохнула та, украдкой взглядывая на часы, но бдительная Ольга выразительно погрозила ей кулаком.
— Значит, так! — увлеченно начала Вероника. — Моего Семена все время приглашают на разные презентации. Иногда мы с ним ходим, иногда нет. А вчера одна тетка принесла приглашения на презентацию духов в ночном клубе «Министерство»…
— В ночном клубе? — ужаснулась Алена, уже понимая, куда она клонит.
— А что такого-то, Господи? Обычное кафе, только работает до утра. Уложишь своих гавриков и поедем часов в десять, они и знать ничего не узнают. А часа в два вернешься.
— А если что-то случится? Ты только представь себе на минуточку!
— Никогда ничего не случалось, а тут, скажите, пожалуйста, случится! Ну соседку еще предупреди на крайний случай. Ленка! Чего ты кобенишься? Сидишь как репка, света белого не видишь. Развеешься хоть немного, посмотришь, как люди отдыхают. Это же интересно!
— Вот именно, вот именно! — возбужденно подтявкивала Ольга.
— Да мне и надеть-то нечего…
— Ерунда! Джинсы, блузка какая-нибудь — и все дела. А бижутерию я тебе привезу. Это же клуб все-таки, а не ресторан «Астория». В общем, так! — решительно подытожила она. — В начале одиннадцатого выходите с Ольгой на крыльцо. Семен отвезет нас в клуб и уедет, а часа в два заберет и развезет по домам. Понято?
И надо ж было ей поддаться на эту авантюру! Но она поддалась. Покормила
Выбирать было особенно не из чего: старые джинсы, переделанные в капри и расшитые по шву замысловатой шелковой вязью, высокие сапоги на шпильках, купленные по настоятельному требованию Ольги и под ее руководством, собственноручно сшитая и ни разу еще не надеванная маленькая черная блузка с блестящими мелкими пуговками, а к ним чудесные рыжие волосы, легкий макияж — вот, собственно, и все.
— А теперь настройся на праздник! — сказала Вероника, распахивая перед ней переднюю дверцу темно-синего «рено».
И она настроилась, смотрела во все глаза. И ночная Москва была чудо как хороша — лучилась огнями, сияла витринами, пестрела красочными транспарантами. И клуб оказался шикарным, с множеством мальчиков-секьюрити, и кроме этих мальчиков и их троих здесь больше никого не было.
— Так рано же еще! — объяснила бывалая Вероника.
— Это в двенадцатом-то часу рано? — удивилась Алена.
Вероника окинула ее оценивающим взглядом, расстегнула блузку чуть ли не до пояса, обвешала сверкающими безделушками и, кажется, осталась довольна увиденным.
— Берем коктейли, занимаем лучший столик и отрываемся по полной программе! — задорно провозгласила она.
— А руки здесь можно помыть? — спросила Алена, оглядываясь в поисках туалета.
Она вошла в кабинку, но тут же выскочила оттуда как ошпаренная.
— Ты чего, на мужика, что ли, напоролась? — прыснула Ольга.
— Это невероятно, но дверь абсолютно прозрачная!
— Так это она с той стороны прозрачная, дремучая ты моя! — развеселилась Вероника. — А отсюда тебя никто не увидит.
— Все равно неприятно. Что за глупости? Сидишь как на лобном месте.
— А по-моему, клево.
Она сели за столик, свет в зале погас, зазвучала музыка, и на подиуме появились три полуголые девицы. Наверное, то, что они делали, означало эротический танец, но зрелище казалось вульгарным, смотреть на них было неловко, но Алена все же смотрела, не в силах отвести глаз.
Потом они заказали еще по коктейлю и кофе с пирожными, и Алена едва не подавилась, увидев случайно, сколько это стоило.
— Спокойно, Склифосовский! — угомонила ее Вероника. — Фирма платит!
А время незаметно истекло, и пора было возвращаться с бала, так и не дождавшись обещанной презентации духов.
Публика между тем только еще начинала прибывать. В два часа ночи! Когда все, казалось, давно уже спят в своих теплых постелях и видят сны. И эта неведомая, параллельная, ночная жизнь завораживала и потрясала своей молодостью, ослепительной, бесстыдной роскошью и космической, ирреальной недосягаемостью.