Всему виной страсть

Линден Кэролайн

— И у него отметина на щеке, — добавил клерк, показав место отличительного знака на собственном лице. — Похоже на шрам.

Джерард снова достал письмо восьмимесячной давности.

— Вы абсолютно уверены в том, что никогда не видели его прежде? Я подумал, что это письмо отправил кто-то другой. Однако оба письма, очевидно, написаны одним и тем же человеком. Взгляните.

Клерк посмотрел на оба письма, но, подумав, покачал головой:

— Они действительно очень похожи, но я не могу припомнить того, кто отправил первое письмо. Возможно, его обслуживал другой сотрудник.

— Могу я на них взглянуть? — спросил

мистер Уотсон. Клерк протянул оба письма почтмейстеру, который положил их рядом на стол. — Почерк, кажется, один и тот же, — сказал он, пристально глядя на письма. — Более того… — Он, прищурившись, посмотрел на одно письмо, потом на другое. — Я почти уверен в том, что они были написаны в одно и то же время. Похоже, автор неправильно написал название города, а потом исправил ошибку, причем сделал это на обоих письмах. — Почтмейстер протянул Джерарду письма, и тот потратил несколько минут на то, чтобы как следует их рассмотреть.

— Почерк очень мелкий. — Джерард склонился над письмами. — Как вам удается разглядеть это?

Мистер Уотсон порылся в столе и достал лупу.

— Так лучше? — Когда Джерард поднес лупу к письму, почтмейстер добавил не без самодовольства: — Мне довелось служить в отделе невостребованных писем, сэр. Там нас учили выискивать все зацепки, которые помогли бы идентифицировать письма.

— Надо признать, мне очень повезло с вами, — ответил Джерард. — Вы молодчина, мистер Уотсон.

— Благодарю вас, сэр. Разумеется, я могу лишь уведомить интересующего вас господина о том, что вы хотели бы с ним встретиться. Но если вы предполагаете, что в связи с этими письмами возникнут какие-то противозаконные действия, мне следует?..

Джерард отдавал себе отчет в том, что оснований для предъявления обвинения у него маловато. Во-первых, он не был герцогом Даремом, а письма адресовались именно ему, а во-вторых, ему не хотелось раздувать еще больший скандал вокруг пресловутой дилеммы Дарема. Он принес эти письма на почту запечатанными и не собирался их открывать. Ни мистеру Уотсону, ни его наблюдательному клерку ни к чему знать об их содержании. Одним словом, он не мог в полный голос заявить об имеющем место преступлении.

Джерард лишь сдержанно махнул рукой:

— Нет-нет. Сомневаюсь, что он представляет собой угрозу для кого бы то ни было. Письма, как вы понимаете, анонимные, но я очень хотел бы поговорить с их автором от лица своего брата. Если тот человек, что их отправил, снова зайдет, мне бы очень хотелось, чтобы меня об этом оповестили. Передайте ему мою визитку и на словах сообщите о моем большом желании с ним встретиться. Я был бы, — Джерард сделал многозначительную паузу, — весьма благодарен за любую помощь.

Клерк быстро кивнул. Мистер Уотсон улыбнулся и встал, протянув Джерарду руку.

— Разумеется, сэр. Бринфилд вас не подведет, можете на него рассчитывать.

Джерард пожал почтмейстеру руку.

— Превосходно. Желаю вам обоим хорошего дня.

Джерард вышел из почтового отделения и продолжил прогулку по городу, хотя на этот раз определенной цели у него не было. Физическая активность способствовала большей ясности его мышления, а сейчас пришло самое время поразмышлять. Два письма из Бата были отправлены с промежутком в шесть месяцев, так почему же их написали в одно время? Или все же это не так, и у автора письма серьезные проблемы с орфографией и ему все время приходится

выправлять написанное? И все же к чему вымогателю затруднять себя исправлением орфографических ошибок в анонимном письме? Если бы он, Джерард, вздумал бы кого-нибудь шантажировать, он бы наделал в письме как можно больше орфографических ошибок и написал бы его так коряво, как только бы сумел. Пожалуй, он бы нанял одного человека, чтобы тот написал письмо за него, другого, чтобы написал адрес на конверте, и третьего, чтобы тот их отправил, так чтобы никто не смог его вычислить.

Джерард замедлил шаг. Возможно, так оно и было. Если оба письма писались в одно время, как предположил мистер Уотсон, то это было сделано для того, чтобы передать их третьему лицу, которому предстояло их отправить. Если истинный шантажист не знал, когда они будут отправлены, то это объясняло тот факт, что никто не наводил никаких справок после того, как с Дарема потребовали выкуп. Возможно, вымогатель даже не знал о том, что письма вообще были отправлены.

Тут Джерард тряхнул головой. Какой дурак стал бы шантажировать герцога Дарема, требуя с него пять тысяч фунтов, не озаботившись даже тем, чтобы проследить за отправкой писем, не говоря уже о самом получении выкупа? В чем тогда был смысл? Негодяй уже продемонстрировал немалую изворотливость, если ему удалось обвести вокруг пальца детективов, нанятых Даремом. Его письма пока не принесли ему никакой выгоды, но он явно хотел с этого что-то поиметь. Джерард только не мог понять, что именно.

Углубившись в свои мысли, Джерард брел вверх по Милсом-стрит, где располагалось немало прекрасных магазинов. Возможно, ему следует купить что-нибудь для Кейт — конфеты или книгу или что-нибудь еще. Он помнил, с какой серьезностью она сообщила ему, что хочет быть ему хорошей женой, и ему было немного неловко из-за того, что он вынужден потратить первые несколько недель медового месяца на решение этой проклятой проблемы с шантажом, вместо того чтобы представить свою жену родственникам и устроить ее в собственном доме. Кэтрин шла ему навстречу во всем, особенно прошлой ночью, и он посчитал, что уже за одно это он обязан преподнести ей маленький подарок.

Через полчаса Джерард вынужден был признать свое поражение. Книга в качестве подарка изначально представлялась хорошей идеей, но вот что именно она любит читать? Он не знал. Может, купить ей шаль или шляпку? Но какие шали или шляпки ей нравятся? Он не знал. Перчатки? Веер? Может, купить ей что-то из драгоценностей? Но в его намерения не входили крупные траты. Да он и ни разу не видел на ней никаких украшений, если не считать маленького медальона на цепочке. Возможно, она не любит драгоценности? Что весьма отличает ее от всех прочих, знакомых ему дам. Джерард угрюмо смотрел на витрину ювелирной лавки, когда услышал, как его окликнули по имени.

— Какая неожиданная встреча! И здесь! — воскликнул идущий к нему мужчина. — Я думал ты все еще в военном лагере со всем нашим полком.

— Я был там. — Джерард обменялся рукопожатиями с Даниэлем Картером, офицером его полка и хорошим другом. Картер получил ранение в ногу несколько месяцев назад и все еще тяжело опирался на трость. — Мой отец умер, — пояснил Джерард, — и мне дали отпуск, чтобы привести в порядок кое-какие его дела.

— Сочувствую, — пробормотал Картер.

Джерард кивнул, принимая соболезнования.