Вслед за тенью. Книга вторая

Смирнова Ольга Викторовна

— Как не быть… Есть. Но он не посчитал нужным представиться. Всем своим видом он показывал мне свое превосходство. Будто я пыль под его ногами. Милостиво позволил мне позавтракать. Потом озвучил свои требования и был таков.

— Как он выглядел? Опиши его, — попросила мать.

— Мужчина лет шестидесяти, может немногим старше. Высокий. Полностью седой. Чуть прихрамывает. С тростью. Вижу, вы узнали по описанию, — обратился к родителям Миша, взглянув в их побледневшие напряжённые лица. — Я выяснил, как его зовут. Это Олег

Максимович Жаров.

— Он перешел границы, Кари! Никогда раньше ему в голову не приходило ввязывать в свою войну моих детей!

— Успокойся, дорогой, мы справимся, — севшим голосом почти прошептала Карина Эдуардовна.

— Что было на записи, Миш? — подала голос притихшая Юлия.

— На ней мама уговаривает отца спихнуть вину на Ольгу? Это мать Кати, да, мама? Ты сказала, что Громов не даст её в обиду.

Мать задумчиво молчала. Так и не дождавшись ответа, Михаил продолжил:

— На заднем плане записи слышны наши с Юлькой голоса. Мы играли в «Монополию», она в очередной раз мухлевала с ходами…

— И ты наверняка вопил, как подорванный, — усмехнулась сестра.

— Не мухлевала бы — не вопил. Записи, навскидку, лет десять. Голоса наши ещё детские…

— А кто сделал эту запись? И как он оказался у того мужика?

— Резонный вопрос, сестренка. Но не главный.

— Не знаю, дочь… — задумчиво ответила Карина Эдуардовна. — Я припоминаю тот разговор. Он был конфиденциальным. Беседы подобного рода мы ведём исключительно дома… Это значит, что писал кто-то из своих.

— Из своих? Но нас всего четверо, мам! И никто из нас не делал этой записи, правда?! Ты делал, Миш?

— Что за тупой вопрос, систер? Зачем мне это?

— Вооот! И я не делала! А маме с папой это было вообще ни к чему! Разговор же был конфиденциальным, так, мам—пап?

— Так, — согласился отец. Мать молча кивнула.

— Значит писал его не кто-то из своих! Вернее, кто-то не из своих. То есть чу-жих! В общем, вы поняли мою мысль, да?

— Не без труда, Юль, — усмехнулся Михаил.

— Когда всё случилось в тот год, с нами проживала няня, — подал голос отец.

— Точно! — встрепенулась Карина Эдуардовна, — Твоей маме тогда потребовалась операция, помнишь? Потом она долго восстанавливалась.

— Возраст…

— Да. И как раз тогда нам пришлось взять в семью няню!

— Как ее звали, дорогая?

— Она всех просила называть ее Элей. Эмилия… Элина… Не помню…

— Нет, дорогая. Кажется, Эльвира… Как жена одного моего коллеги.

— Да, Эльвира! Только фамилию никак не припомню… Какой-то провал в памяти. Я и имя-то не вспомнила. Странно… Никогда на память не жаловалась.

— Это потому, что она проработала у нас недолго, Кари.

— Да, недолго. Всего-то пару месяцев. И как-то неожиданно уволилась. Помню нудно так объясняла причину. Настолько нудно, что мне захотелось побыстрее закончить разговор. Лепетала что-то вроде того, что выходит

замуж, и будущий муж хочет запереть её в четырёх стенах, — по крупицам выуживала из памяти Карина Эдуардовна.

— Она уволилась и вскоре приехала моя мать, — припомнил Леонид Петрович.

— Верно. Елизавета Семеновна и занималась потом детьми. До самого их совершеннолетия.

— Я вспомнила ту зануду! Элю эту! — воскликнула Юлия, и выдала ворчливым тоном: «Не носись по дому! Девочка должна вести себя степенно!» Слово-то какое: степенно! Или: «Сиди тихо! Не действуй мне на нервы!» А как-то выдала мне что-то вроде:

«Отучись повсюду совать свой нос! Ещё не поздно. Или…»

«Или что?» — спросила я тогда.

«Или тебя ждёт много приключений», — изрекла она тоном вселенского эксперта. Словно знает обо всем на свете.

«Приключения — это хорошо!» — помню, обрадовалась я тогда. И услышала что-то вроде:

«Не всегда. Иногда лучше без них».

«Почему лучше?» — спросила я.

А она ответила: «Спокойнее».

— Вспомнила она, — недовольно пробурчал Михаил, — Я бы поверил, если бы Катерина это выдала — у нее память от бога! А тебе куда?

— Не принижай способности сестры, Миша! Она ста твоим Катям фору дать может, — строго заявила Карина Эдуардовна.

— Не может, — пробубнил Новиков. И продолжил атаковать сестру: — Вот с чего ты запомнила то, что было сто лет назад? Лавры уникума покоя не дают?

— Чего?!

— Под Катерину косишь? Напрасно!

— Не под кого я не кошу, понял! Больно надо… — обиженно проговорила Юла, — Просто это был последний наш с Элей разговор. Поэтому и запомнила. Короче! Нужно найти нашу ворчливую няню. И через нее взять за яй… за причинное место старикашку, который тебе сегодня аппетит за завтраком испортил. В переносном смысле взять за это самое место, мама! Не смотри так на меня!

— Включи мозг, Юлия! — возмутился Михаил, — Ты сегодня столько болтаешь, что его сквозняком вырубило!

— А что я не так сказала?!

— Зачем нам искать эту Элю? Ты думаешь, она против себя свидетельствовать станет? Да ты! Ты просто глупость на ножках! Как это по-русски?.. Ходячая глупость, поняла?!

— Спокойнее, Миша, — попросил сына Леонид Петрович.

— Ну, спасибо! — возмутилась близняшка, — Только я-то хоть ходячая! А ты вообще — глупость, ползающая по кустам, вот!

— Прекратите немедленно! — вмешался Новиков—старший, — Детский сад развели…

— Прости, папа, — как по команде в унисон ответили близнецы. И притихли.

— Что ещё у нас есть по этой Эльвире? — в повисшей тишине негромко спросила Карина Эдуардовна.

— Искать ее не придется. Я в «Империале» ее видел. Это жена Жарова.

— Откуда ты знаешь, что жена? — снова вступила с расспросами Юлия, — Ты общался с ней?

— В этом не было необходимости, систер.

— Это почему же?