Вспомни о Флебе
Шрифт:
Он не мог поверить, что нормальные люди в Культуре действительно хотели войны — совершенно безразлично, как они голосовали. У них была их коммунистическая Утопия. Они были мягкими и изнеженными, а миссионерский материализм Секции Контактов поставлял хорошо успокаивающие совесть труды. Чего им ещё желать? Война должна была быть идеей мозгов; это относилось к их навязчивой идее очистить Галактику. И очистка должна быть проведена аккуратно и эффективно, без расточительства, несправедливости или страданий. Глупцы в Культуре не думали, что мозгам однажды может прийти мысль, что громадным расточительством являются сами люди Культуры. Хорза использовал внутренний
И вдруг толчок. Скафандр без предупреждения остановился так резко, что у Хорзы лязгнули зубы. В уши ударила неприятная, словно сигнал тревоги, бешеная трель, и уголком глаза на микроэкране внутри шлема у своей левой щеки Хорза увидел вспыхнувшую красную голограмму.
— Цель/захват/радар, — сказал костюм. — Сближение/ускорение.
ЧАСТЬ III
«ВИХРЬ ЧИСТОГО ВОЗ ДУХА»
— Что? — прорычал Хорза.
— Цель/зах… — начал скафандр снова.
— Да заткнись ты! — Хорза нажал кнопку на пульте у запястья и повертелся туда-сюда, всматриваясь в окружавшую его тьму. Должна быть какая-то возможность вывести изображение с локатора на внутреннюю поверхность смотрового стекла, которое показало бы ему, с какого направления идут сигналы, но у него не было времени как следует познакомиться с костюмом, и он никак не мог найти нужной кнопки. Потом вспомнил, что, может быть, нужно только спросить. — Костюм! Дай мне пеленг источника сигналов!
Вспыхнул верхний левый край смотрового стекла. Хорза нажимал и крутил регуляторы, пока на прозрачной поверхности не появилась мерцающая красная точка. Он опять повозился с кнопками на запястье. Скафандр зашипел, выпуская газ через дюзы в подошвах, и потащил Хорзу с ускорением примерно в один «g». Казалось, не изменилось ничего, кроме его веса, но красный огонёк ненадолго исчез, а потом появился снова. Хорза выругался.
— Цель/захват… — сообщил скафандр.
— Я знаю, — заверил его Хорза. Он отцепил от рукава плазменный пистолет и подготовил к стрельбе лазер скафандра. Газовые дюзы он отключил. Что бы ни было позади него, он сомневался, что удастся убежать. Снова вернулась невесомость. На смотровом стекле продолжал сверкать маленький красный огонёк. Хорза осмотрел внутренние экраны. Источник сигнала приближался по искривлённой траектории в реальном пространстве со скоростью около 0, 01 световой. Радар был низкочастотным и не особенно мощным — техника слишком низкого качества, чтобы принадлежать Культуре или идиранам. Хорза приказал скафандру погасить пеленг-картину, опустил из верхнего края смотрового стекла оптический усилитель, включил его и нацелил на то место, откуда шли сигналы радара. Допплеровский эффект в сигналах, которые были видны на одном из маленьких экранов внутри шлема, показывал, что предмет, излучавший их, замедляется. Неужели его не расстреляют, а захватят?
В поле зрения усилителя что-то неясно замерцало. Сигналы радара исчезли. Предмет теперь был совсем близко. У Хорзы пересохло во рту, а руки в тяжёлых перчатках скафандра задрожали. Картина в усилителе погасла, подобно взрыву. Хорза отодвинул усилитель вверх и взглянул в звёздные поля и чернильную ночь. Что-то чёрное совершенно беззвучно промчалось через поле зрения на фоне неба. Хорза ударил по кнопке,
— Цель…
— Спокойно, — сказал Хорза и перепроверил плазменный пистолет. Тёмные контуры увеличивались. Предмет шёл почти точно на него. Звезды вокруг заколебались и стали ярче. Линзовый эффект ненастроенного двигателя-деформатора во время работы. Хорза увидел приближающийся предмет. Сигнал радара опять исчез. Он включил собственный прибор. Луч-игла ощупал движущийся перед ним объект, но едва Хорза попытался рассмотреть результирующее изображение на одном из внутренних экранов, оно мигнуло и погасло. Шипение и жужжание скафандра стихли, а звезды начали бледнеть.
— Задействован/всасывающий/эффектор… — сказал скафандр, а потом и он, и Хорза обмякли и отключились.
Хорза лежал на чём-то жёстком. Болела голова, и он никак не мог вспомнить, где находится и что должен делать. Он знал только своё имя. Бора Хорза Гобучул, Оборотень с астероида Хибора, занятый в последнее время в святой войне идиран против Культуры. Но как это связано с болью в черепе и твёрдым, холодным металлом под его щекой?
Он плохо соображал. Хотя Хорза ещё не мог ни видеть, ни слышать, ни обонять, но почему-то знал, что случилось что-то плохое, что едва не лишило его жизни. Он попытался вызвать из памяти события. Где он был в последний момент? Что делал?
«РУКА БОГА 137»! При этом воспоминании сердце будто подпрыгнуло. Он должен был покинуть корабль! Где его шлем? Почему ушёл Ксоралундра? И куда подевался этот глупый меджель с его шлемом? На помощь!
Он почувствовал, что не может пошевелиться.
Во всяком случае, это не «РУКА БОГА 137» и не какой-то другой идиранский корабль. Палуба, если это палуба, твёрдая и холодная, и воздух пахнет совсем иначе. А теперь он услышал и голоса. Но все ещё ничего не видел. Он не знал, открыты его глаза и он ослеп или они закрыты и он просто не может их открыть. Он попытался поднести к лицу ладони, чтобы узнать это, но не смог ими пошевелить.
Голоса были человеческими. И их было много. Они говорили на марайне, языке Культуры, но это почти ничего не значило. В последние несколько тысячелетий марайн распространялся в Галактике куда быстрее, чем двуязык. Хорза говорил на нём и понимал, хотя не пользовался им уже… ну, с тех пор, как последний раз разговаривал с Бальведой, но до того очень долго. Бедная Бальведа. Люди здесь болтали друг с другом, и ему никак не удавалось выделить отдельные слова. Он попытался пошевелить веками и наконец что-то почувствовал. Но все ещё не представлял, где находится.
Темнота… Потом появились неясные воспоминания о том, как он облачился в скафандр, и какой-то голос рассказывал ему о цели и тому подобном. Как шок пришло понимание, что он или захвачен, или спасён. Он забыл о своём намерении открыть глаза и изо всех сил сосредоточился на том, чтобы понять, о чём говорили люди поблизости. Он же совсем недавно пользовался марайном, он мог это сделать. Он должен это сделать. Он должен суметь.
— …две недели в этой проклятой Богом системе, и все, чего мы добились, — какой-то старикашка в скафандре. — Это был голос. Женский, предположил Хорза.