Встречь Солнца
Шрифт:
Отсюда, с подъема, ему была видна удалявшаяся по направлению к трассе; машина Костылева. Затеплилась надежда: может быть, оглянется. Влез на кабину и стал махать кепкой.
И Костылев увидел. Дверца его кабины открылась, и, посылая прощальный привет, несколько раз мелькнула рука.
Александр Павлович спустился на землю, присел на подножку машины и с досадой швырнул кепку под ноги.
Но ему повезло. Не прошло и часа, как со стороны Чекчана послышался приближающийся рокот мотора.
Александр
Шофер открыл дверцу, кивнул головой в сторону хорошо видной отсюда машины Щелкачева и деловито спросил:
— Припухаем?
Рядом с ним лежало несколько убитых гусей. На заднем сиденье спали два пассажира. От них несло терпким запахом винного перегара.
— Передай на «Скальном», браток, диспетчеру, что я тут намертво засел. Скажи ему, что сам без буксира не выберусь.
— Может быть, помочь?
— Бесполезно. Рулевая тяга полетела. Не забудь передать.
— Чего ж я забуду? Дело ясное.
Один из пассажиров открыл глаза.
— В чем дело, Юрочка? Приятеля встретил?
— Все мы приятели здесь, на трассе, — не очень любезно ответил шофер и вылез из машины. — Пойдем посмотрим, что у тебя там.
— Ехать надо, — строго заметил пассажир.
— Ему тоже надо, да не может вот.
Шоферы подошли к застрявшей машине. Юрочка полазил вокруг нее и предложил;
— Давай мы ее на дорогу вытащим. Все меньше возни будет, когда буксир пришлют.
Водитель «газика» вернулся к своей машине и высадил пассажиров. Они покричали, потом отошли в сторону от дороги и присели на камни. В руках одного из них мелькнула фляга.
Щелкачеву припомнился сегодняшний разговор со Степаном о Соколове. «Так же вот начальство на охоту возил. Только этот-то, по всему видать, парень стоящий…»
Словно прочитав его мысли, Юрочка, вылезая из машины, сказал:
— Начальнички мои по поводу непредвиденной остановки снова прикладываются. Надоело мне это. Плюну на все и уйду куда-нибудь на базу. Лучше на лесовозке бревна таскать.
— Чего так сердито? Или охоты не любишь?
— Так ведь это у них не охотой, а командировкой называется. Туда ехали два дня, обратно вот уже сутки качу, с прохладцей. А на прииске полного дня не пробыли. В конторе бумагами пошелестели, с начальником пообедали и — «заводи, Юрочка».
Только на следующий день утром машина Щелкачева была отбуксирована на «Скальный», а оттуда попутным бензовозом до автопарка.
Соколов кричал так, что в стакане на письменном столе жалобно дребезжала чайная ложка.
— Подвести меня сговорились? Перед секретарем райкома опозорить? Не выйдет! Я вас за этот саботаж — в следственные органы!..
И он засопел часто и сердито.
«Как насос», — вспомнил вдруг Щелкачев детдомовского завхоза и усмехнулся.
— Сдай машину Федорову и, пока не разберемся, можешь к своему дружку Савеличеву в подручные идти. Я ему приказал оба гаража убрать. Все!
Щелкачев, не сказав ни слова в свое оправдание, вышел из кабинета, взял у секретарши лист бумаги и, примостившись у краешка стола, написал: «Прошу освободить от работы в автопарке…»
Когда он из окна своей квартиры увидел весело шагавшего по улице Костылева, обида всколыхнулась в нем. Как же так: он выручил этого желторотого из беды, а тот даже не остановился, когда он сам попал в беду…
С тем Александр Павлович и вышел из дому.
— Свинья ты, братец, самая настоящая, — сказал он, не протянув руки Костылеву. — С такой подлой душонкой здесь долго не наработаешь, к маме запросишься…
Саша перебил:
— Погоди, погоди. Что-то не пойму ничего…
— Не, прикидывайся! Почему не остановился, когда увидел, что я машу тебе? Ты ж дело сорвал, горняков подвел, на весь наш коллектив пятно посадил.
Вот тут-то лицо Костылева и расплылось в улыбке.
— Во-первых, откуда я мог знать, что ты помощи просишь? Я думал, что ты со мной никак расстаться не можешь. А во-вторых, что ты на дороге вместо меня дежурить остался, я узнал только на «Скальном». А в-третьих, сердитый дядя, я с диспетчера слово взял, что он за тобой первую же машину пошлет, а сам за тебя на прииск поехал. Вернулся вот и сразу к тебе потопал, чтобы доложить, что задание выполнено.
Щелкачев оторопел — уж больно неожиданно все оборачивалось — потом, положив руку на Сашино плечо, сказал с чувством:
— Молодец, парень! Прости, что плохо подумал. Настоящий ты человек! А ну-ка пойдем!
Когда Костылев скрылся за дверью Соколовского кабинета, Щелкачев подошел к столу секретаря. Заявление его лежало в стороне. Никаких пометок на нем не было: видно, у Соколова оно еще не побывало. Александр Павлович взял заявление и разорвал его на мелкие клочки. С досадой на самого себя подумал: «Хорош! Как девчонка, обиделся. Уходить задумал. От кого уходить? От любимой работы, от таких вот замечательных ребят?»
Он вышел из конторы. На щите у здания висело объявление:
«Завтра, 10 июля, в 8 часов вечера состоится открытое партийное собрание. Повестка дня: «Итоги Пленума ЦК КПСС и задачи автотранспортников». Докладчик секретарь райкома КПСС тов. Супрунов».
— Вовремя! Что ж, поговорим, товарищ Соколов!..
Вскоре Александр Павлович уехал с семьей в отпуск. И вот сейчас возвращался один, отозванный из отпуска до срока. Его назначили начальником гаража на «Морозный».