Встреча на Галактоиде
Шрифт:
Сквозь стройные усатые колосья кое-где синели васильки. Воздух, накаленный жарким солнцем, будто застыл, изнуренный неумолчным стрекотом кузнечиков, шуршанием стрекоз, тоненьким и въедливым жужжанием одурманенных зноем мух.
И вдруг неподвижный ландшафт ожил: по дороге торопливо шла девочка. Она прижимала к себе корзинку и то и дело заглядывала в нее. Когда девочка приблизилась, Карен узнал в ней маленькую маму. Но выглядела она года на два постарше, чем тогда, на берегу моря.
Девочка прошла мимо, едва
– Даже не взглянула в мою сторону, - обиженно сказал Карен двойнику.
– Так ведь она тебя не видит, - резонно заметил тот.
– А я хочу, чтобы увидела, - потребовал Карен, и тотчас перед ним возникли сандалии, в которых он обычно гулял во дворе.
Карен надел сандалии и топнул, чтобы убедиться, что он живой, из плоти и крови. Пыль, серой пудрой покрывавшая дорогу, взметнулась из-под ног в воздух.
Карен хотел было окликнуть девочку, но не сразу сообразил, что эту босоногую девчонку в сарафанчике и с длинной косой зовут так же, как его маму.
Он нагнал ее, заглянул в корзинку и спросил:
– Что там у тебя?
– Не твое дело, - ответила девочка, исподлобья взглянув на него, и плотнее прижала к груди корзинку.
– Не бойся, не отниму, - заверил ее Карен.
– Покажи.
– Станешь издеваться, как все?
– спросила она сердито, раздумывая, показать или не показать.
– Ворона у меня.
– Ну да?
– Он потянул корзину к себе, тут же забыв о времени, разделяющем их, и о том, кто есть кто.
– Живая?
– Живая. Вот.
– Девочка откинула марлю, прикрывавшую корзину, и Карен увидел настоящую ворону, завалившуюся на один бок.
– У нее лапка сломана. Девочка шмыгнула носом, готовясь зареветь.
Они были очень похожи друг на друга, мальчик и девочка, шагавшие бок о бок по притоптанной траве между колеями сельской дороги, но не сознавали этого.
– Где ты ее нашла?
– Неважно. Мы здесь на даче. Она прожила у меня все лето, привыкла к нам. Когда мы обедали, она ходила вокруг стола, разевала клюв и попрошайничала. А когда я каталась на велосипеде, она сидела у меня на руле, гордо так. Она совсем ручная. И немножко нахальная. Все время пыталась отнять кость у Домбика.
– А это кто?
– Собака наша. Спаниель. Он злился на нее, огрызался, но не трогал. А сегодня не удержался и вот... перекусил лапу.
– Девочка заплакала.
– Куда же ты с ней теперь?
– В соседний поселок. Там, говорят, ветеринар есть. Только далеко, километров десять отсюда.
– А почему пешком, а не на велосипеде?
– Шина спустила. И потом, на велосипеде трясет по такой дороге, ей было бы больно.
– И ты дойдешь?
– удивился Карен.
Девочка зло посмотрела на него и прибавила шагу.
– Отстань. Мне некогда.
Карен остановился и долго смотрел на мелькавшие босые
Уже дома, на своей постели, Карен обратился к двойнику:
– Теперь, если я спрошу маму, помнит ли она мальчика, приставшего к ней на поле, что она мне ответит?
– Ничего. Она забыла о тебе, как только ты отошел.
– А ворону ей вылечили?
– Вылечили.
– Давай еще куда-нибудь махнем, - вошел во вкус Карен.
– Так ведь ты - болтун. Ты все матери рассказываешь, а это уже полное нарушение всяких правил. Люди не должны знать, что у них есть двойники, разгуливающие во времени.
– Не болтун я вовсе, - рассердился Карен.
– Я ведь после первого путешествия решил, что мне все приснилось. А теперь ни слова. Клянусь!
– "Ни слова"...
– передразнил двойник.
– А твоя мать сегодня весь день пыталась понять, как ты узнал про ската и затрещину... Смотри, меня подведешь, и тебе не поздоровится. Мы ведь с тобой друг без друга...
– Знаю-знаю. Поехали!
...Карен очутился в красивом старинном парке с могучими развесистыми лиственницами, мраморными скульптурами вдоль аллей и фонтанами. Парк начинался на возвышении и террасами спускался к реке. На верхней террасе виднелся желто-белый дворец, увитый диким виноградом.
По аллее шли двое - девушка с распущенными волосами и черноволосый юноша. Они держались за руки, то и дело заглядывая друг другу в глаза.
Карен последовал за ними. Они обогнули круглую площадку с мраморным фонтаном. Вокруг цвели розы всевозможных цветов и оттенков: чайные, палевые, пунцовые, желтые, белые.
– Сколько роз!
– сказал юноша удивительно знакомым голосом.
– А мне больше нравятся водяные лилии, - отозвалась девушка.
– Пойдем к реке. Их там пропасть.
Карену очень хотелось увидеть их лица, но юноша и девушка уже сбегали по разбитым, проросшим травой ступенькам - не обгонишь.
– Ну, кто поплывет за лилиями?
– подзадоривала девушка своего спутника насмешливо-веселым голосом.
Карен наконец увидел ее лицо. В мамином альбоме много фотографий ее молодости, но девушка, которую он сейчас видел, была совсем другая: задорная и непоседливая, насмешливая и еще... упрямая.
– Сезон купаний прошел, - сказал юноша.
– К тому же там тина и водоросли. Запутаться в них было бы неприятно.
– Он передернул плечом и попросил: - Давай обойдемся без лилий.
Юноша был худой, с узким, заостренным к подбородку лицом, с добрыми шоколадного цвета глазами... Карен зачарованно смотрел на него. И, не удержавшись, мысленно потребовал у двойника: "Хочу, чтобы меня увидели!" "Нельзя".
– "На минуточку. Интересно, узнают они меня?" Двойник недовольно вздохнул: "Вот упрямец!"