Встреча на Галактоиде
Шрифт:
– Не может быть!
– опешила мать.
– Сын-то твой - феномен. Вундеркинд. Любимец божий.
– Вот тебе на...
– озадаченно пробормотала мама и вспомнила про затрещину. Теперь кое-что прояснялось.
...Несколько ночей двойник не отзывался. Карен ругал себя за то, что сказал бородачу про почку и зубы, думая, что двойник не простил его. Но двойник все-таки объявился и как ни в чем не бывало уселся напротив в метре от пола.
– Ну, наконец-то, - обрадовался Карен.
– А то у меня к тебе масса вопросов.
– Валяй, - отозвался двойник.
– Я хотел
– У меня так много дел, что тебе и не счесть.
– Будто?
– усомнился Карен.
– Например?
– Например, я показываю тебе сны.
– Развлекаешь по ночам?
– Не совсем. Скажем, тебе ужасно хочется самому водить машину...
– Еще как хочется...
– А тебя не пускают. Ты же еще маленький. Тогда во сне я даю тебе возможность всласть посидеть за рулем, почувствовать себя первоклассным водителем. И наутро тебя уже не так мучает невозможность исполнить свое желание. Потому что во сне ты его уже осуществил.
– Та-ак...
– Но очень часто тебе только кажется, что ты видишь сон, тогда как на самом деле это не сон, а явь.
– Не понял?
– На самом деле мы с тобой отправляемся в самые настоящие путешествия. Вспомни, ты падал когда-нибудь во сне с постели?
– Конечно, падал. И не раз.
– Взрослые считают, что когда ребенок падает во сне с кровати, он растет. Ничего подобного! Люди растут в среднем двадцать лет. Получается, нужно падать каждую ночь, а то не вырастешь?
– Что же происходит на самом деле?
– заинтересовался Карен.
– На самом деле мы с тобой отправляемся в путешествие. По воздуху...
– Помню! Я много раз летал во сне. Так интересно! Хотелось летать и летать без конца, и просыпаться было ужасно обидно.
– Летал ты часто, а падал редко. Верно? Падал только в тех случаях, когда неточно приземлялся на постель... Припостеливался, так сказать.
– И что же, все-все люди летают во сне?
– Конечно. Но вот беда, не каждый об этом помнит при пробуждении.
– А что еще ты для меня делаешь?
– не унимался Карен.
– Лечу тебя.
– Глупости. Меня лечат врачи и мама.
– В какой-то степени... Но только им тебя не вылечить, если бы с твоей болезнью не боролся я.
Карен с сомнением посмотрел на него:
– А ты не врешь?
– Ну вот еще!
– обиделся двойник.
– Я не умею врать.
– Послушай-ка, мы с тобой сегодня что-то заболтались. А как насчет путешествий?
– В прошлое?
– Хватит с меня пока прошлого. Давай в будущее. То, что было, уже прошло. Теперь я хочу посмотреть, что будет.
– Нельзя.
– Двойник вздохнул.
– Не полагается.
– Заладил: полагается, не полагается... Не скажу я никому. Клянусь. Только на минуточку. Одним глазком... Хочу посмотреть, каким стану.
– Ладно уж, - нехотя согласился двойник.
– Только смотри, ты поклялся. Никому ни словечка.
...Карен тяжело ступал по заснеженной улице в окружении группы мужчин и женщин. Лица, обращенные к нему, выражали обожание и восхищение. Были среди них и иностранцы.
"Чего это они?" - подумал Карен, но его внимание
Коллеги, роившиеся вокруг, бомбардировали его вопросами. Он что-то отвечал им. И вдруг заметил у входа в сквер двух школьниц в вязаных шапочках с большими помпонами и мягких сапожках. Девочки о чем-то самозабвенно спорили. Карен, не удержавшись или забывшись, наклонился, застонал от острой боли в пояснице, но все же подхватил пригоршню снега, утрамбовал плотный снежок и, размахнувшись, запустил им в девчонок. Одна из них, вскрикнув, выронила портфель, вертя разгневанно помпоном. Карен хрипло захихикал, указывая на нее пальцем, и захлопал в ладоши. Коллеги и ученики обомлело уставились на него, силясь сложить губы в улыбку. Спохватившись, Карен умолк, смущенно и виновато почесывая маленькую седую бородку.
"Не хочу больше!
– внутренне закричал он двойнику.
– Забери меня! Немедленно!"
Мама, перед тем как лечь спать, зашла к сыну проверить, не сбилось ли одеяло, не раскрылся ли он. Нащупав в темноте плечо Карена, она склонилась и поцеловала его... И тут же, дико вскрикнув, отпрянула - ее губы коснулись жесткой колючей щетины. Вся дрожа, она бросилась к выключателю.
– Ну-у... ма-ма, - сонно пробормотал Карен, уже принявший свой прежний вид, - выключи свет.
– Господи... что же это было? Кошмар какой-то. Видно, я переутомилась.
– Она выключила свет, постояла за дверью детской. Растерянно пожала плечами и пошла спать.
* * *
На перемене Карен, как всегда, носился по коридору, валялся по полу, борясь с товарищем, пачкая локти и коленки о натертый соляркой, едко пахнущий пол. Девочки толпились у окон, шептались о чем-то своем, опасливо поглядывая на их возню и в то же время делая вид, что мальчишки для них не существуют.
– Эй вы там! Кончайте возиться!
– тоном взрослой прикрикнула староста.
Оскорбленные надменным окриком, мальчики, вмиг забыв о собственных распрях, напустились на старосту.
– Тебе-то какое дело?
– Командир тут нашелся.
– Да мы тебя...
Староста, которую звали Лилит, была маленькая, пухленькая, коротко стриженная. Ее колючие умные глазки чернели на белом личике, будто угольки на голове снеговика.
– Говорят вам, прекратите, а то классрука позову, - не уступала Лилит.
Карен лукаво перемигнулся с товарищем, и оба двинулись на старосту. Один рванул ее за локоть, другой сделал ловкую подсечку - пухлый снеговичок мягко плюхнулся на пол. Не удержавшись, расхохотались даже девочки. Громче всех смеялся Карен.