Встреча на Рождество
Шрифт:
— Почему оказалась? — перебил Николас. — Ты красавица и без всяких шляпок.
Я обрадовалась похвале и продолжила уже с большим энтузиазмом:
— Клетка со сломанным соловьем стояла на прилавке. Продавец утверждал, что я должна найти свою Вещь, и принес прекрасную старинную блокфлейту. Я играла на ней, позабыв о времени, а когда очнулась, противный старикашка сунул мне в руки соловья, велев починить его, и выставил за дверь. А сегодня я вновь зашла в ту кондитерскую, долго сидела, читала сказки Андерсена и старинные легенды, ждала… Вдруг висок снова кольнуло,
Я замолчала.
— Я вас выслушал, а теперь и вы ознакомьтесь с моей версией того, что произошло с вами, — решительно сказал Николас.
Я почему-то знала, что мне не понравится объяснение и повесила голову, а Томас, напротив, с интересом уставился на Николаса.
— Все просто и одновременно сложно. Вы стали жертвой гипнотизеров, талантливых и беспринципных умельцев. Об этом свидетельствуют твои покалывания в висках, Машенька. С Томасом обошлись полегче, сознание, затуманенное алкоголем, расторможено и более восприимчиво к гипнозу, поэтому воздействие прошло мягче. Как видите, все просто. Самый сложный вопрос: зачем? Ну, допустим, у барона можно забрать старинную реликвию — Орден Золотого руна. А чем ценна твоя флейта, Машенька? Как я понял, инструмент дорогой, известного бренда, но она обычная, не стоит того, чтобы затевать такой сложный способ изъятия. В конце концов ее можно было просто вытащить у тебя из рюкзака.
— Николас, — прошептала я. — Моя флейта очень ценна для меня.
Он погладил меня по голове:
— Понимаю, Машенька.
Томас скептически поджал губы и ехидно сказал:
— Магнетизм Месмера? А где же мой особняк? Его тоже проходимцы украли? Придумайте чего-нибудь получше!
— Вена сильно пострадала во время войны, Томас, — ответил Николас. — Вам внушили, что вы живете в доме, уничтоженном бомбардировкой.
— Вздор! Чепуха! — Томас заметался по комнате. — Русско-турецкая война закончилась восемь лет назад. С Веной ничего не произ… — Он не договорил и умоляюще посмотрел на Николаса: — А где здесь? — Бедняга Томас побледнел и крепко сжал ноги.
— Он хочет в туалет! — догадалась я и повела Томаса в санузел. Зажгла свет, втолкнула барона внутрь и ушла, не объяснив ему, что к чему.
Мы с Николасом остались одни и, радуясь минутам без Томаса, смотрели друг на друга.
— Машенька, наверное, ты в детстве подбирала на улице беспризорных котят и щенков? — улыбаясь, спросил Николас.
— Ты угадал! — засмеялась я. — Подбирала, выхаживала и пристраивала в добрые руки.
— Вот и барона ты зачем-то подобрала, — вздохнул Николас.
— Понимаешь, он шел за мной, такой потерянный, несчастный, с температурой, — тихо сказала я. — Ему некуда идти. Извини, но я не верю в такой гипноз, которым можно внушить всю жизнь.
— Надо починить соловья и узнать, кто же над вами так подшутил. Мне надо приниматься за работу. — Николас встал с дивана.
Я молчала, а Николас взял меня за руку:
— Машенька, я не хочу оставлять тебя наедине с
Он не договорил. В санузле раздался грохот и из него выскочил Томас во влажных лосинах, красный как рак.
— Какой странный ватерклозет! Я нечаянно уронил полочку.
Я хотела посмотреть, что же барон натворил в санузле, но Николас меня не пустил.
— Машенька, собирай вещи и едем ко мне. А завтра я вызову сюда клининг, приедут и все уберут.
— Но ведь завтра канун Рождества! — воскликнула я. — Никто не работает!
— Китайские фирмы не отмечают католическое Рождество, — заметил Николас. — Не беспокойся, Машенька! Собирайся, поехали!
Он вытащил из портмоне несколько купюр и положил на столик.
На несчастного Томаса было жалко смотреть. Весь баронский гонор с него слетел, и он сиротливо мялся у стенки. Но вдруг встрепенулся, достал из кармана мешочек и положил пять монет на купюры.
Николас с любопытством взял одну и поднес поближе к близоруким глазам:
— Любопытно, австрийский талер начала девятнадцатого века. Состояние хорошее, монета как новая.
Я замерла. Сейчас он объявит Томаса фальшивомонетчиком, и тот опять будет кричать: «Дуэль!»
Однако Николас просто вернул монеты Томасу:
— Заберите, барон. Сейчас такая валюта не в ходу.
— Николас, — нерешительно сказала я. — А…
Николас снял очки и протер стекла.
— Куда ж без него, — вздохнул он. — Пусть едет с нами.
Я была готова кинуться ему на шею и сказать, какой он чудный и добрый, но вместо этого прошептала:
— Томас боится автомобилей.
— Кареты у меня нет, не обзавелся пока, — заметил Николас, — так что придется вам, барон, ехать на машине.
Томас явно не понимал, о чем разговор, но кивнул на всякий случай.
— Запомните, Томас. С этой минуты, если вы хотите увидеть свою Клементину, будете делать все, что велю я, — жестко сказал Николас. — Потому что я и есть тот самый мастер, который будет чинить вашу игрушку, и злить меня не рекомендуется.
— Фу! — скривился Томас. — Так ты ремесленник? А я общался с тобой как с равным.
— Вы не слышали, что я только что сказал? Я бы выставил вас на улицу, но Машенька вас подобрала, я терплю только из-за нее. Вы находитесь в незнакомом для вас месте, было бы разумно принять существующие здесь правила игры, а не лезть со своими.
Томас дернулся от слова «подобрала», но промолчал. Хороший знак.
Я завернула Томаса в плед, оставила для уборщиц ключ в специальной коробочке, и мы вышли на улицу.
Глава 18
Блохи в машине
Глава 18. Блохи в машине
Странной процессией мы топали на стоянку. Николас придерживал меня, взрослую самостоятельную девицу, за локоть, вероятно, чтобы я не упала. А позади нас, дико озираясь по сторонам, тащился закутанный в плед Томас. Он постоянно спотыкался, наступал на волочившийся край одеяла и ото всех шарахался. Снег хлопьями сыпал на плед, и Томас выглядел заблудившимся балаганным актером.