Вся правда о раковых заболеваниях. Новый подход к лечению и профилактике онкологии
Шрифт:
Когда началась болезнь, у Тони и Дуга была постоянная работа, хорошая медицинская страховка, им готовы были помочь друзья. В финансовом плане они были достаточно состоятельными. Когда они выполнили свои ежегодные обязательства по франшизе в 4500 долларов, страховая компания выплатила им более миллиона долларов. Фармацевтические компании обеспечили Тони некоторыми бесплатными лекарствами по программам бесплатной помощи для пациентов. Коллеги и друзья по команде игроков в гольф, где работал Дуг, собрали 50 000 долларов для покрытия некоторых из их расходов.
Но Дуг знает, что не выйдет на
Дуг не ожесточился, но у него смешанные чувства о том, что они перенесли. «Я не убеждал Тони сдаваться, – говорит он. – Это был ее выбор. Были ночи, когда ее мучили жесточайшие боли. Я говорил ей: «Дорогая, если ты готова продолжать бороться, это хорошо». Тони не хотела умирать. Она писала книгу о своей борьбе, чтобы донести информацию и поддержать других пациентов с диагнозом рака. Она надеялась победить свою болезнь, увидеть свадьбу дочери и понянчить первого внука.
Дуг сейчас сомневается, не последовали ли они за ложной надеждой. «Если бы мы знали в полной мере, что нас ожидает, я не думаю, что мы бы решились на то, что нам пришлось пройти», – говорит он.
«На каком-то этапе надежды уже нет. Я спрашиваю себя: были ли необходимы испытания последнего года, через которые мы прошли? Нет, не были. Тони проходила лечение в клинической больнице, но сомневаюсь, что наш печальный опыт послужил там кому-то уроком. Может быть, все это было организовано ради получения дохода? Надеюсь, что нет. Думаю, что лечение Тони проводилось в учебных целях. Принесло ли это Тони пользу? Не вполне уверен».
Не трудно ощутить цинизм индустрии рака и влияние денег на принятие решений в этой системе. «Лично я считаю, что, если бы мы хотели найти лекарство от рака, мы бы уже давно нашли его, – говорит он. – Я не верю, что медицинская среда желает найти эффективное исцеление от рака. Они хотели бы иметь эффективные методики лечения рака, но не исцеления. Нет. Тогда слишком много людей лишилось бы работы».
Дуга особенно возмутило молчание лечащего онколога и других медицинских работников после ее смерти. Они не потрудились выразить ему своих слов сострадания и соболезнования. «Извините, но если вы встречались с кем-то более 180 раз за четыре года, вкладывали средства в благополучие их офиса, я считаю, это заслуживает хотя бы посланной почтовой открытки, где уместно было бы написать: «Ваша жена вынесла невозможное, чтобы победить. Вы сделали все, что смогли».
«Я искренне верю, – добавляет он, – что если наша страховая система не платила бы врачам так много, они бы не посмели настаивать на продолжении лечения».
Невежливые выпады Дуга в сторону врачей понятны. Лечение больных раком – деликатное и сложное занятие. Чтобы больной остался жив, онколог должен идти на шаг впереди болезни. Трудно только определить, насколько далеко можно зайти, по какой цене, и особенно определить момент, когда борьба становится бессмысленной.
На современном этапе большинство
«Это эмоционально опустошает, – признает доктор Николас Фогельзанг, председатель Комитета по связям Американского общества клинической онкологии. – Но у нас есть привилегия доверительных отношений с пациентом. Этой чести удостоены, кроме врачей, лишь священники. Я искренне считаю наградой саму работу врача и пользу, которую вы приносите пациенту и его семье».
Он цитирует слова Священного Писания: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?»
«Это и есть, – говорит доктор Фогельзанг, – та причина, по которой мы лечим рак и ради которой постоянно стремимся найти лучшее лекарство».
Цены, которые мы не можем себе позволить
Итак, невозможно игнорировать влияние высоких цен на пациентов, их семьи и на все общество. Как показывает пример с Тони и Дугом, есть множество непредвиденных расходов, связанных с раком, включая траты на диагностику и лечение, которые не покрываются страховками. Для многих страховых планов требуются страховые взносы, франшизы и дополнительные платежи. Потеря в заработке. Потери от затрат на дорогу до современных центров медицинской помощи. Я даже не пытаюсь учесть цену потери качества жизни, расходов на сиделок и ужасные лишения, которые несут родные и близкие семьи больного человека.
По данным национального опроса, проведенного Фондом семьи Кайзера среди 1000 семей, в которых один из взрослых болен раком, были получены следующие данные: 25% сообщили, что они истратили все или почти все свои сбережения. 11% сообщили, что не смогли оплачивать предметы первой необходимости: продукты питания, отопление, квартплату. Опрашиваемые также принимали жизненно важные решения в отношении лечения, основываясь на содержимом кошелька. 8% опрошенных заявили, что член их семьи с онкологическим заболеванием отложил лечение или решил вовсе не получать его из-за цены.
Обладание страховым полисом, безусловно, жизненная необходимость, но даже его наличие не гарантирует от финансовых трудностей. Около четверти опрошенных сказали, что их страховка покрыла меньшие суммы, чем они предполагали, а 10% опрошенных сказали, что достигли верхнего предела своих страховых выплат, что означает, что их страховщики больше не будут компенсировать затраты на дальнейшее лечение от рака.
Исследование, опубликованное в Journal of Oncology Practice, дает иллюстрацию тому, как цены могут влиять на выбор пациентами медицинской помощи. Авторы проанализировали использование онколитической терапии – дорогостоящего и относительно нового метода лечения. Лекарства этой методики разрушают опухолевые клетки и поставляют в организм противоопухолевые гены. Одно из преимуществ онколитической терапии – таблетированные формы лекарств.