Вторая Академия
Шрифт:
– С Маркуса Рише.
– Именно. Участие в перевороте либо интрига, в ходе которой молодой лорд занимал место вышестоящего, например. А дважды – измена империи. Я видел отчёты. Статистика и впрямь настораживающая. Понятно, что те, кто поддержал Сарффа во время переворота, предателями не были. Но лояльностью, согласись, тут тоже не пахнет.
– Ты думаешь, это не совпадение?
– Я не верю в чудеса, – пожал плечами Рэй. – Но я три года не верил и в руну бессмертия. А то, что откат у любой руны может влиять на психику, – известный факт.
Кровь отхлынула от лица. Я почувствовала, что бледнею. И Рэй предлагает эту руну мне?
– То есть никому из вышестоящих чинов разведки её не ставят, – прошептала я.
– Мало кто знает почему. Правящие лорды знают, разумеется. Остальным – тем, кто может себе позволить подобную руну, – император просто не подписывает разрешение, если эти сидды нужны ему на высоком посту.
– А мне? – дрогнувшим голосом спросила я. – Как император подписал разрешение мне, если я стажёр имперской разведки? Он вообще знает, кто я?
– Любовница принца-предателя. В первую очередь.
Голос Рэя прозвучал холодно и жёстко. Ночь вокруг нас была теплой, но мне внезапно стало зябко.
– Мне никогда не сделать карьеру в разведке с этой руной, – прошептала я. – Никогда. Ни высоких постов, ни серьёзных заданий.
Рэй пожал плечами, не глядя на меня:
– Ну почему? Это будет всего лишь в десятки раз сложнее. Поверь моему опыту: я прошёл через худшие испытания. Кроме того, с тобой буду я. Пока я хочу, чтобы ты оставалась в разведке, ты будешь рядом со мной. Это не изменится.
– Зачем? – я повысила голос. – Зачем, Рэй?
– Чтобы твой отец поверил тебе, где бы и кем бы он ни был, – просто сказал Рэй. – Ты выберешь его руну, примешь её в память о нём. Я сообщил, что недоволен твоим выбором, так что Маркус будет знать, что я представил императору твоё прошение против воли.
– И он поверит?
– Маркус знает, что тебя больно ранили мои манипуляции. Знает, что ты желаешь сблизиться с ним. И сейчас он получит неопровержимое этому доказательство.
– А если он знает, что мы – агенты имперской разведки? – резко возразила я. – Он может заподозрить, что это лишь изящный ход, и тогда все мои усилия будут насмарку!
– Так убедись, чтобы этого не случилось, – голос Рэя сделался ледяным.
Потом он вздохнул.
– Если он знает, тем лучше. Он прекрасно представляет, как много для тебя значит твоя мечта быть агентом. Если Маркус поймёт, что ты отказываешься от неё, что ты разочаровалась в ней и во мне и выбрала татуировку для него и ради него, у него не останется сомнений. Подобных жестов не делают просто так.
Вновь наступила тишина. Крылья ночной птицы мелькнули над деревьями, зелёная клейкая листва пахла упоительно, и в другое время я наслаждалась бы этой ночью. Но
Потому что неотвратимо близился момент, когда я потеряю всё.
– Татуировка не обязательна, – мой голос вновь дрогнул. – У меня более чем достаточно шансов убедить отца, что я на его стороне. Он откроется мне и без этой руны. Я узнаю его имя и так.
Рэй устало посмотрел на меня:
– Я не знаю точных шансов, Фаэль. Возможно, без этой руны шансы его убедить – семьдесят из ста, а с руной – восемьдесят. Возможно, восемьдесят девять без руны, а с руной – девяносто. Но я не могу пренебречь даже одним шансом из ста, если этот шанс будет означать разницу между проигранным делом всей моей жизни и величайшей тайной империи в моих руках.
Я открыла рот, но Рэй прервал меня:
– Я знаю, что рискую навсегда потерять твоё расположение. Знаю, что твои шансы перейти на сторону отца только что взлетели. Но ты не представляешь, какой кредит доверия ты получишь от него, приняв эту руну, Фаэль.
Он помолчал.
– И от меня.
– Скорее, – сдавленным голосом сказала я, – я буду агентом, ценность которого измеряется одним-единственным заданием. Критически важным для всей империи. Но лишь одним.
Наши с Рэем взгляды встретились.
– Да, – просто сказал он.
Я закрыла глаза. Я служила империи. Я всю жизнь мечтала служить империи.
Но даже в страшных снах я не представляла, что буду служить ей – так. Получив вечное клеймо непригодной к настоящей службе и оставшись с Рэем в роли… комнатной собачки? Любовницы? Да и надолго ли это будет? «Пока я хочу, чтобы ты оставалась…»
Вряд ли на всю жизнь. Вряд ли даже на год.
– Зачем ты делаешь это со мной? – прошептала я. – Ведь ты своими руками толкаешь меня в объятья отца, на его сторону. Заставляешь ненавидеть тебя и имперскую разведку.
– Или проверяю твою верность империи, – произнёс Рэй ровным голосом. – Ты знаешь, что свою проверку я выдержал. Осталось лишь увидеть, выдержишь ли ты.
Рэй привстал. Сел на траву, пододвинулся ко мне – и наши лица оказались вплотную друг к другу.
– У тебя час на раздумья, – прошептал он мне в лицо. – Заняться с тобой любовью, чтобы помочь выбрать?
Я задохнулась. После всего, что он сказал? После того как фактически уничтожил меня, лишив меня будущего, чтобы сделать более лакомой приманкой для отца?
Я размахнулась и изо всех сил ударила Рэя по щеке. Коротко, без замаха, ударила второй ладонью. Третий удар он перехватил, сжав оба моих запястья.
Я ненавидела его в эту минуту. И восхищалась его планом. Будь я на месте Рэя, знай я, как я близка к тому, чтобы исполнить мечту всей жизни, поймать главного врага, из-за которого в безумие скатился весь мой род, из-за которого я потеряла всё… Я поступила бы точно так же. Зеро поступил бы точно так же. Любой профессиональный агент разведки, не колеблясь, начертал бы мне приговор.