Вторая книга сновидений

Гир Керстин

Грейсон выглядел так, словно хотел оказаться где-нибудь в другом месте.

– Генри... – Он снова начал колебаться. – У него было несколько... ну ладно, много подружек.

О. Отличное объяснение. Скорее всего, это взрослые женщины, которые были просто фантастическими в джакузи. Действительно, Грейсон не мог утешить меня лучше. Пожалуй, все-таки стоит вернуться к варианту с кафелем.

– Но все отношения были очень короткими. И несерьезными, – поспешно добавил Грейсон. Чувство вины было написано на его лице. – Генри никем не увлекался по-настоящему. Но с тобой все по-другому. Генри другой. Он... – Грейсон сделал короткую паузу. – С тобой он стал самим собой. Счастливым.

Этот разговор определенно свернул не туда.

Я покачала головой.

– Счастливым? И именно поэтому он... – Я замолчала, потому что не могла рассказать Грейсону о голой

русалке, от которой, очевидно, Генри не мог отказаться, хоть и встречался со мной. Это было слишком унизительно. – Ясно. И так как он счастлив, он рассказал мне все о своей жизни! – вместо этого сказала я.

– Лив...

– Это правда. Даже Эмили знает о нем больше, чем я.

Грейсон встал и подошел к окну. Только теперь я заметила, что сегодня он надел футболку.

– Генри никогда много не рассказывал о себе, даже мне и Артуру. Он охотнее откусил бы себе язык. Мы знаем только то, что неизбежно подмечали на протяжении многих лет.

– Например, что? – спросила я.

На лице Грейсона отразилась напряженная работа мысли. Он отвернулся к окну и сделал вид, что внимательно рассматривает улицу.

– На его восьмой день рождения нам всем пришлось уйти раньше, когда его мать ввалилась в комнату и собралась вместо торта перерезать себе вены. Потому что отец Генри закрутил роман с их шведской нянькой. Тринадцатый день рождения полностью вылетел в трубу. Тогда его мать бесследно исчезла на целую неделю, в течение которой Генри сидел один дома с четырехмесячной Эми и Майло, в то время как их отец катался на яхте по Средиземному морю и находился вне зоны доступа. Как и почти всегда, когда он был нужен Генри. Не сосчитать, сколько раз Генри опаздывал в школу или на тренировку, потому что должен был о чем-то позаботиться дома...

Грейсон говорил быстро и сухо, словно эти слова вызывали у него физическую боль, и я чувствовала себя так же. Все оказалось намного, намного хуже, чем я думала.

И все же, несмотря на то, что картины из жизни семьи Генри задевали меня за живое и в моем сердце росло сочувствие, один факт оставался неизменным: Генри собирался изменить мне с другой женщиной, и сейчас это причиняло боль ничуть не меньшую, чем раньше. Правда, теперь я в придачу чувствовала себя холодной и эгоистичной стервой, потому что не могла простить бедному Генри, достаточно настрадавшемуся от своей испорченной семейки, того, что он залез в джакузи к голой женщине.

Послышался жалобный звук, и на мгновение я подумала, что это вернулся Спот, прежде чем поняла, что этот звук издала я сама.

Грейсон обернулся ко мне. Я боялась поднять на него глаза, потому что если он еще раз посмотрит на меня с таким сочувствием, то мне снова придется запереться в ванной. Навсегда.

Но во взгляде Грейсона на этот раз не было никакого сочувствия, а, скорее, светилось что-то вроде досады.

– Я идиот, – выдохнул он. – Это касается только Генри, он и должен тебе все это рассказывать. И он давно должен был сделать это. Понятия не имею, почему я говорю за него.

– Потому что ты хочешь помочь.

Не знаю, почему, но я вдруг почувствовала себя немного лучше. Легче.

– Но если он чем-то тебя обидел, тогда... пользы от моей помощи, наверное, не так уж и много. – Грейсон улыбнулся мне. – И вообще-то я немного преувеличил. Он не оставался совсем один с Эми и Майло. Садовник и экономка тоже были там. А еще кошка и нянька. Но он не доверяет ей, если речь идет об Эми. Я имею в виду няньку, конечно, а не кошку.

Я попыталась улыбнуться. И в самом деле, до какой-то степени это сработало.

Грейсон подошел ко мне и пытливо посмотрел мне в лицо.

– Сколько ночей ты не спала?

Пожав плечами, я откинулась на подушки. И вдруг почувствовала себя невероятно уставшей. Уставшей, изнуренной и перегруженной.

Он бросил взгляд на будильник.

– У тебя есть еще несколько часов – я скажу всем, чтобы вели себя потише и не будили тебя. И не беспокойся о Миа, я заходил к ней – она мирно спит в своей постели.

Я не могла не улыбнуться.

– Я приняла некоторые меры предосторожности у двери в ее сон – на всякий случай. Тебе стоит поступить так же со своей дверью.

– Мне стоит? – Он уже повернулся, чтобы уйти, но обернулся и прищурился. – Кому интересны мои сны? Я вышел из игры. И я очень надеюсь, что тебе не придет в голову идея... э-э-э... злоупотребить моим доверием и проникнуть в мой сон.

– Никогда! Только в крайнем случае, – заверила я его и выключила ночник. В темноте мне было проще с ним говорить. – Грейсон?

– Хм?

–

Спасибо. Иногда я не знаю, что бы без тебя делала.

Я помолчала, а затем добавила:

– И мне очень жаль. Что ты так мало спишь из-за меня. Что тебе приходится волноваться. И что мы испортили этот ужасный самшит.

Я услышала, как Грейсон вздохнул.

– Все нормально.

– Нет, это не так. Ты действительно самый любимый и самый лучший... – И самый милый! – …старший брат, о котором только можно мечтать.

Он тихо засмеялся.

– А ты – самая раздражающе... пятнистая младшая сестра, которая у меня когда-либо была. Доброй ночи, Лив. Завтра все снова станет хорошо.

13 января

Я думала, что в отсутствие Джаспера, который награждал арбитров звериными прозвищами, затевал драки или посреди игры рвал футболку на груди, игры «Джабс Флеймс» станут скучными – но нет! Вероятно, я была не права.

Хорошо, возможно, стало бы еще красивее, если бы мы выиграли, но в остальном пожаловаться не могу: шоу оказалось безукоризненное.

Народ, иногда я по-настоящему рада, что не мальчик – от такого количества тестостерона определенно никакого удовольствия. Мне кажется, это еще более непредсказуемо, чем ПМС. Артур установил новый рекорд, вылетев уже на восьмой минуте игры за два грубейших фола, ух ты. Габриэлю не стоило бы называть арбитра слепым храпящим мешком с пивным пузом. И только Генри великолепно, элегантно выполнил все свои штрафные броски мимо корзины, ни разу не скривившись.

Маленькое замечание для Эрика Зарстедта: ты нам нравишься, честно, и ты стараешься достойно заменить Джаспера. Но все равно надевай, пожалуйста, футболку. Если мы захотим посмотреть на волосатую спину, мы сходим в зоопарк.

После игры Грейсон, капитан команды и заместитель главного редактора «Рефлекса», дал интервью своей подруге и главному редактору Эмили Кларк, которое мы смогли записать практически дословно – специально для вас.

Эмили: Мне нужно заявление для «Рефлекса». Причина, которая объяснит ваш проигрыш. Дополнительная тренировка, кажется, ничего не дала твоим друзьям.

Грейсон: Они просто должны попробовать снова спать по ночам. Мне нужно идти.

Эмили: Я могу так и написать?

Грейсон: Нет, конечно, нет. Сделаем это в другой раз, ладно? У меня важное дело.

Эмили: Потом не получится. Ты знаешь наши сроки. Только одну фразу.

Грейсон: О боже, Эмили! Придумай что-нибудь сама.

Эмили: Грейсон Спенсер разочарован своими партнерами по команде, которые снова разрушили все его усилия своим поведением, присущим позднему периоду полового созревания. Возникает вопрос, почему он вкладывает в этот глупый спорт и эту глупую команду так много своего времени и энергии, хотя в выпускном классе стоило бы сконцентрироваться на более важных вещах...

Грейсон: Глупый спорт? Баскетбол? Потому что в нем не нужно мучить лошадь с маленькими косичками в гриве?

Эмили: Потому что в нем нужно собираться трижды в неделю кучкой тупоголовых идиотов и пачкаться.

Небольшая пауза.

Грейсон: Ладно. Это отличная фраза. Пиши.

Эмили: Грейсон. Я не это имела в виду. Подожди...

Грейсон (уже ушел).

Я всегда говорила, пары не должны работать вместе, от этого одни неприятности.

Любопытно, что же мы прочитаем об этом в среду в «Рефлексе». Наверное, ничего :-)

Увидимся!

Ваша Леди Тайна

P.S. Лив и Миа Зильбер – они же убийцы с топором, они же очковые змеи, убивающие деревья – в зале не было, я лично не пустила их. У меня все еще сердце кровью обливается, когда я думаю о мистере Снаглзе. А у вас?

Глава 19

Мистер Ву стоял в своем боевом облачении перед дверью Миа, как солдат Королевской гвардии, разве что на плече у него вместо винтовки лежала колотушка от гонга. Правда, я не была уверена, нес ли он службу так же усердно, когда я бодрствовала. В конце концов, если это порождение моего сна, как он мог существовать, когда я не спала?

– Ни один незваный гость не рискнул вступить в бой с Небесным Когтем Тигра, – доложил он мне.