Вторая книга сновидений
Шрифт:
– Ну, во-первых, я бы даже не заметил, потому что не шпионю за тобой, как ревнивый дракон, а во-вторых, я считаю нормальным, когда в отношениях есть парочка секретов. Все остальное так... скучно.
Я закусила губу.
– Понимаю.
Прежде всего, я понимала, что он сделал это совершенно осознанно. Только не понимала, зачем. Еще несколько минут назад у меня было ощущение, что для него очень важно, чтобы мы помирились. Теперь же он, казалось, хотел любой ценой уколоть меня как можно больнее. Это вовсе не в его характере – что-то здесь не так.
– Тогда, наверное, у нас с тобой разное представление о
Он кивнул.
– Боюсь, что да.
Некоторое время мы молча смотрели друг другу в глаза, а затем он добавил:
– Я тебя действительно очень люблю, Лив, но в моей жизни есть вещи, которые тебя просто не касаются.
– Например, твои шашни с Би в джакузи.
– Например.
На меня снизошло спокойствие. Жалость, страх, гнев – я больше ничего этого не чувствовала. Словно кто-то задул все свечи у меня внутри.
– Хорошо, что мы все выяснили, – сказала я. И едва не процитировала очередное изречение мистера Ву: «Если нет согласия в корне, глупо строить планы по мелочам». В виде исключения, оно подходило просто идеально. Но я все же промолчала.
– Значит, все? – спросил Генри.
Я кивнула.
– Наверное, все. Если это и правда то, чего ты хочешь.
Даже сейчас на лице Генри ничего не отразилось. Он посмотрел на меня, и я отвернулась, ища дверь в коридор. Она стояла прямо около цветущей декоративной вишни. Как мило со стороны Генри, что он выбрал такой красивый весенний антураж, чтобы порвать со мной. Или, точнее, сделать так, чтобы я порвала с ним. Не хватало только подходящего музыкального фона. Когда я побежала к двери, то почти была готова к тому, что мои колени подогнутся на полпути, и я упаду на землю в приступе рыданий, но ничего такого не произошло. Мои слезы тоже высохли. Внутри меня разверзлась большая черная дыра.
Достигнув порога, я не смогла сопротивляться искушению и снова обернулась. Генри не сдвинулся с места. Он сидел на мраморной глыбе так неподвижно, будто сам был вырезан из мрамора.
Глава 21
Миа предвидела это в своем сне: ни один человек не заметит, если заменить меня клоном, даже я сама. Разумеется, она единственная время от времени испытующе поглядывала на меня, чувствуя, что со мной что-то не так. Но пока не предпринимала попыток задушить меня подушкой.
Это была странная неделя. Прежде всего, потому что я пережила ее без особых затруднений. И потому что никто не заметил, что это была не настоящая Лив, а ее жуткий клон, который совершенно обычно вставал каждое утро, пил выжатый Лотти грейпфрутовый сок, ехал на автобусе в Джабс, обедал с Персефоной и затем делал с ней домашнее задание. Реальная Лив вместе с ее разбитым сердцем была заключена в черную дыру, где сколько угодно могла ужасно себя чувствовать, думать о Генри и его потерянной любви и выплакивать душу из тела.
Клонированная Лив сослужила мне хорошую службу на этой неделе, она даже написала контрольную по французскому на четыре с плюсом. Преимуществом клонированной Лив было то, что она совсем
Каждый день я ждала записи в блоге Леди Тайны о том, что мы с Генри больше не вместе, но этого так и не произошло. Может быть, потому что выпускники на этой неделе писали контрольные и не ходили на обед в кафе, где могли бы заметить, что мы с Генри больше не пара. А может быть, потому что мой клон не счел нужным никому об этом сообщать, и поэтому некому было донести об этом Леди Тайне. Однако никто даже не спросил об этом, в том числе и Грейсон, который был в курсе нашей ссоры. Но так как я больше не плакала и не бродила по дому пятнистым зомби (точнее, та часть меня, которая все еще была подвластна настоящей Лив в ее черной дыре), он, вероятно, решил, что все снова в порядке. А это означало, что Генри ему тоже ничего не сказал.
Мы с Генри увиделись только однажды, посреди недели, около наших шкафчиков. Как раз в тот момент, когда мы столкнулись, клон Лив отказал, и настоящая Лив вырвалась наружу. Кроме хриплого «Привет» я ничего не смогла из себя выдавить, потому что все чувства, которые я успешно подавляла в предыдущие дни, под его взглядом снова выбрались наружу. Невыносимая грусть просто сковывала мой язык.
У Генри, похоже, таких проблем не было. Наверное, потому что я была для него далеко не первой бывшей подружкой. Он даже улыбнулся мне.
– Ты выглядишь отдохнувшей, – сказал он. – Тебе идет.
Я хотела пробормотать «Спасибо», но не смогла и этого. На самом деле у меня было чувство, что я вообще больше никогда не смогу говорить. Пока клонированная Лив изо всех сил пыталась оттеснить настоящую куда-то в сторону и не дать нам разрыдаться, Генри доставал свои вещи из шкафчика и продолжал весело болтать.
– Я сейчас сдаю биологию, пожелай мне удачи, – подмигнул он, будто мы были добрыми друзьями.
И да, после сильного пинка в бок настоящая Лив наконец-то снова спряталась, а клонированная вернулась.
– Конечно, я желаю тебе удачи, – произнесла она ровно в тот момент, как Генри скрылся за углом.
Как я уже сказала, неделя выдалась странной. И хотя я не думала, что вообще смогу когда-нибудь закрыть глаза, я засыпала так крепко, словно проваливалась в кому. Каждый вечер я ждала момента, когда смогу пойти спать пораньше так, чтобы это не бросилось никому в глаза. Но именно спать. Дверь в коридор я настойчиво игнорировала. Сенатор Тод мог упражняться с кем угодно – я была вне зоны доступа.
Однако меня мучила совесть из-за Аннабель. Конечно, она была сумасшедшей и пыталась меня убить, но все же не заслуживала того, чтобы собственный психиатр держал ее в смирительной рубашке и изолировал ото всех – кто знает, какими методами. Так что в воскресенье мне пришлось найти в телефонном справочнике номер отца Аннабель и представиться ее подругой Флоренс, чтобы справиться о ней. Когда мистер Скотт сказал, что я уже третья за сегодня, а еще звонили друзья Аннабель Генри и Артур, и теперь он собирается в больницу, чтобы самому убедиться, что его дочь чувствует себя хорошо, я успокоилась.