Вторая жизнь Арсения Коренева книга третья
Шрифт:
— У заведующего отделением ещё нужно отпроситься, — попробовал я возразить.
— Считайте, я вас уже отпросил. Дайте-ка ему трубочку.
Я вернул трубку Андрею Сергеевичу, тот выслушал, что ему сказал Мясников и, как болванчик, часто закивал.
— Конечно, Георг Васильевич, конечно! Хорошо… Всего доброго!
Положив трубку, ещё пару секунд глядел на телефон, как на гранату без чеки, затем повернулся ко мне и произнёс почему-то осипшим голосом:
— Коренев, можете быть свободны.
Порог кабинета Мясникова я переступил примерно четверть часа
— Извините, что пришлось оторвать вас от насущных дел, но тут действительно без вас не обойтись.
— А что случилось? И с кем?
— Заместитель начальник областного отдела здравоохранения товарищ Румянцев Николай Кузьмич, вскоре должен подойти, у него кабинет в другом крыле здания. У него что-то с сердцем после совещания у руководства, стенокардия, что ли. Таблетка не помогла, собирался «скорую» вызвать, но тут я его уговорил чутка повременить. Мне моя секретарша вовремя сообщила, Елена Владимировна, я и набрал Румянцева. Расспросил, и говорю, мол, не спеши, сейчас попробую одного человека вытащить в обком, он настоящие чудеса своими руками творит.
— И иглами, — добавил я.
— Какими иглами?
— Так я же дома ещё и иглоукалывание практикую, восточная методика. У меня и книга специальная есть, там подробно объясняется, при каком заболевании куда их втыкать. Я эти иглы, кстати, с собой постоянно ношу, мало ли что. Вот сегодня, думаю, и пригодятся.
— Иглы, — задумчиво поскрёб лом Мясников. — А может, лучше по старинке, массаж, а?
— Да не переживайте вы, Георг Васильевич, всё будет в порядке, — улыбнулся я. — Вреда от иглоукалывания практически никакого, а вот польза… Кстати, я ведь всё равно собирался с вами встретиться, сообщить с глазу на глаз одно неприятное известие.
Глядя на моё посерьёзневшее лицо, Мясников тоже нахмурился.
— Что ещё за известие? — буркнул он.
— Свадьба отменяется.
Повисла пауза, которую собеседник нарушил вопросом:
— То есть что значит — отменяется? Вы что, разругались?
— Можно и так сказать, — вздохнул я.
— Давайте-ка подходите ко мне? Через час получится? Тогда жду.
Ровно час спустя я сидел в его кабинете. Причём оказался здесь впервые, в той жизни также не доводилось здесь бывать.
— Елена Владимировна, принесите нам чайку, пожалуйста! — попросил он по селектору, после чего сцепил пальцы в замок на столе.
— Так что, Арсений, всё настолько серьёзно?
— Серьёзнее не бывает, — вздохнул я.
— Изменила, что ли? — без обиняков рубанул Мясников. — Или вы попались на горяченьком… Вернее, горяченькой?
— Кхм… Уж точно не я.
— Понятно, — нахмурившись, Мясников побарабанил пальцами по столу, не сводя с меня взгляда. — А я уже и подарок присмотрел на вашу свадьбу. Отложу теперь до поры до времени… Да вы так не расстраивайтесь, всякое случается в жизни, и это ещё не самое страшное. Тем более какие ваши годы, найдёте себе, Арсений, более верную спутницу.
В этот момент после короткого стука в дверь в кабинет вошёл Румянцев.
Его я помнил по прошлой жизни, правда, умер он рано, в восемьдесят четвёртом, как раз сердце подвело. Было ему, если память не подводит, всего-то пятьдесят семь.
Мы обменялись рукопожатиями, Мясников представил меня Николаю Кузьмичу, тот с интересом на меня поглядел.
— Мне о вас Георг Васильевич интересные вещи рассказывал, — сказал он, приложив ладонь к левой стороне груди. — Надеюсь, это правда, а то я уже собирался «скорую помощь» вызывать.
— Николай Кузьмич, да разве я когда врал? — обиделся Мясников. — Идём в комнату отдыха, там диванчик есть, сейчас Арсений тебя пользовать начнёт. Обещает иголками исколоть.
— А какой препарат вы мне колоть собрались? — напрягся Румянцев.
Я невольно улыбнулся:
— Да нет, не препарат. Это просто иглорефлексотерапия… Слышали?
— А-а, понятно… Конечно, слышал, и даже видел.
— Где это? — искренне удивился я.
— В Москву на совещание лет пять вместо начальника нашего ездил, тот не смог вырваться. И в свободнее время нам устроили экскурсию в МГУ, там один профессор демонстрировал
— А фамилия профессора случайно не Ларин?
— А знаете, кажется, как раз Ларин, — удивлённо приподнял брови Румянцев. — Точно, Ларин! А вы с ним знакомы?
— Доводилось встречаться, — скромно улыбнулся я. — Там же, в Москве. Получил от него в подарок написанную им же книгу по иглорефлексотерапии и набор игл. Вот ими и буду вас сейчас лечить. Только диагноз свой озвучьте, если не трудно. Георг Васильевич сказал, у вас стенокардия?
— Так и есть, — покивал Николай Кузьмич. — Стабильная стенокардия на фоне атеросклероза коронарных артерий. Елаев давно предлагает лечь к нему на операцию, а я всё что-то не решаюсь. Пока пью статины, более-менее помогают. Но, боюсь, рано или поздно придётся лечь под нож.
Михаил Эммануилович Елаев возглавлял в нашей больнице отделение сердечно-сосудистой хирургии, и был врачом, что называется, от Бога. Прошел Великую Отечественную, Манчжурию, уже имел орден Ленина, а в следующем году должен получить второй орден Ленина и золотую звезду Героя Соцтруда. Скорее всего, он смог бы помочь Румянцеву, но зачем и правда резать человека, когда всё можно сделать безболезненно за несколько минут? К чему я и немедля и приступил.
Пациент всё же волновался, и я, по ходу дела протирая иглы спиртом, решил его успокоить проверенным методом:
— Анекдот в тему, Николай Кузьмич, про уколы.
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался тот.
— Одесса. Разговор двух пациентов. «Послушайте, Гриша, когда я лежал в кардиологии — кололи в зад, когда лежал в неврологии — кололи в зад, когда лежал в терапии — кололи в зад…» «Наум Маркович, таки и шо?» «Та ни шо! Получается, шо всё у нас лечат через жопу!»
Секунда, другая, и вот уже Румянцев сквозь смех заявляет:
— Вы меня, Арсений, раньше времени в могилу своими анекдотами сведёте.